М. И. Зарезин В пучине Русской Смуты. Невыученные уроки истории
Если история, изображая судьбу царств и народов, должна вселять в нас покорность Проведению, уважение к святыне и законам, любовь к истине, красоте, добродетели и семье. Уроки ее тем сильнее, красноречивее, чем разительнее примеры, ею проводимые: то едва ли найдем в летописях человечества эпоху столь достопамятную, какую представляет наша история в начале XVII века.
Академик Н. Г. УстряловСкачки над бездной
В 1917 году промышленник и финансист Павел Рябушинский писал в газете «Утро России»: «Мы вот теперь говорим, что страна стоит перед пропастью. Но переберите историю: нет такого дня, чтобы эта страна не стояла перед пропастью. И все стоит». Стоит ли сегодня с высоты нашего обманчивого всезнания снисходительно подтрунивать над благодушным оптимизмом Рябушинского на пороге катастрофы. В его словах есть правда. Слишком легко, сетуя на превратности судьбы, мы нарицаем населяемые нами времена «последними», слишком часто прибегаем к сильным эпитетам и драматическим сравнениям. И от того так трудно, подчас невозможно оценить истинное положение дел, действительно ли мы стоим над бездной или движемся, пусть и преодолевая серьезные препятствия, — на безопасном расстоянии от ее края.
Вот и слово «Смута», которым нарекли переплетение трагических событий, потрясших Россию в самом начале XVII века, их современники, растиражировано, прилеплено к самым разным отрезкам отечественной истории. Чуть ли не каждому новому поколению русских людей казалось, что оно живет в смутные времена. Но проходили годы, и оказывалось, что Смута — это все-таки нечто иное, нечто большее, чем «рядовое» нестроение. Но можно ли, не дожидаясь суда истории, отличить Смуту от ее подобия?
Недостатка в горестях и страданиях Русь на самом деле никогда не испытывала. Но редко когда они оборачивались социально-политическими катаклизмами, которые подрывали сами основы государства. Чтобы переступить черту, отделяющую смуту от Смуты, требуется Великая Иллюзия, всеобщая вера в чудодейственный рецепт мгновенного излечения от хронических недугов. Смута на Руси, что в наши дни, что в седой древности, всегда начинается с радостного волнения, с восторга, который переполняет русскую душу, выплескивается наружу, сливаясь с восторгом толпы, подобно волне расходится кругами по городам и весям. Чего ликует народ православный, какую великую победу празднует? А празднует он освобождение от морока, прощание с бедами, расставание с напастями. Так было в феврале 17-го, так было и в августе 1991-го.
Так было и четыре столетия назад. Нехорошо начинался на Руси век семнадцатый. Страшный неурожай и голод три года терзали государство: люди лежали на улицах и, подобно скоту, пожирали летом траву, а зимой — сено. Муки плоти перемежались со смятением духа. Ближние оборачивались врагами. Дальние внушали страх. Зло и обман, ненависть и смерть множились на земле. Разжирели ростовщики, что бесстыдно наживались на бедах простолюдинов; расплодились лихие разбойничьи ватаги, подступавшие к самой Москве; поощряемые властью, повсеместно выныривали соглядатаи и доносчики, по навету которых невинные пропадали в мрачных застенках. Как повествует летописец, «жены на мужей доносили, а дети на отцов, и от такого ужаса мужья от жен своих таились, и в тех окаянных доносах много крови пролилось неповинной: многие от пыток померли, иных казнили, иных по темницам рассылали, дома разоряли; ни при каком государе таких бед никто не видел».
Сама природа гневалась на непотребные дела земные. «По ночам на небе появлялось грозное сверкание, как если бы одно войско билось с другим, и от него становилось так светло и ясно, как будто взошел месяц; временами на небе стояли две луны, а несколько раз три солнца, много раз поднимались невиданные бури, которые сносили башни городских ворот и кресты со многих церквей. У людей и скота рождалось много странных уродов. Не стало рыбы в воде, птицы в воздухе, дичи в лесу, а то, что варилось и подавалось на стол, не имело своего прежнего вкуса… По ночам раздавался такой вой волков, подобного которому еще не бывало на людской памяти» — писал современник.
Измученные люди жаждали избавления — избавления чудесного — как пробуждения от затянувшегося дурного сна, когда уже понимаешь, что кошмарное и тягостное только видится, но не хватает сил порвать обволакивающую тебя бесплотную, но непреодолимую завесу. Вся Земля уже поняла и согласилась, в чем причина несчастий, а вернее с тем, кто их виновник, — государь Борис Годунов, убийца, интриган, властолюбец. Ждали избавителя.