Дальше шла равнина, более того, на этой равнине сохранился участок дороги, настоящая дорога на четыре полосы, потрескавшийся асфальт и жёлтая разметка. Бежать было легко, вот только через пару километров пришлось остановиться.
Дикари знали толк в загонной охоте, группа, что шла позади, отстала, но никуда не делась, а теперь на нас наступали спереди. И эти вели себя гораздо умнее. Их было много, не меньше сотни, и постоянно подходили новые. Шли они, рассыпавшись редкой цепью, и каждый постоянно смещался то вправо, то влево.
Этих не остановить несколькими прицельными выстрелами. Был бы у нас пулемёт, можно было бы перестрелять часть, а остальных прижать к земле, благо, укрытий тут почти нет. Но пулемёта не было. Можно попробовать самим найти какое-то мало-мальски защищённое место, а потом отбиваться гранатами. Гранат у нас много.
— Есть куда отступить? — спросил я, оборачиваясь к Сабжу.
Он растерянно повертел головой, потом в глазах появилось осмысленное выражение, он посмотрел на очередной склон и указал на него пальцем.
— Туда.
— Уверен?
— Нет, но, если заберёмся на самый верх, у нас будет шанс. И если туда не будет других путей.
Выбор был невелик, я выстрелил в сторону наступавших мутантов, слегка умерив их прыть, а потом бросился за ним. Место, куда он решил отступить, выглядело, как столовидная гора, крутые склоны, а наверху ровная площадка. Ну, да, оттуда хоть отстреливаться можно.
Карабкались мы долго, тут уже показатель выносливости не в помощь, просто у дикарей есть привычка лазить по горам, а мы — люди городские. Пока добрались до вершины, армия дикарей (именно армия, их там было уже сотни три, а то и больше) преодолела половину подъёма. Единственное, что радовало, лезли они на узком участке, если что, можно будет гранатами забросать.
Увиденное наверху меня неслабо удивило. Снова кусок дороги поднятый на высоту, но рядом с этим куском дороги стояла автозаправка. Четыре автомата с бензином и дизтопливом, а чуть дальше — конторка, где следует расплачиваться.
— Дай мне взрывчатку и задержи их минут на десять, — попросил Сабж.
Я отдал ему восемь шашек тротила, а сам прильнул к прицелу, выбирая следующую жертву. План его, в целом, понятен, устроить огненный взрыв, но тут же встают два вопроса: куда спрячемся мы, поскольку пятак совсем небольшой, а ещё, как мне их задержать? Расстояние уже меньше двухсот метров, их слишком много, всех перестрелять не получится.
Первым делом Сабж размотал шланги с заправочными пистолетами, сбросив концы с края обрыва. А смысл? Электричества-то нет, качать не будет. Но, потом, когда он установил в двух местах фугасы (на это ему потребовалось всего минут пять), вскрыл первый автомат, нашёл там какую-то ручку и принялся вращать маховик. Из пистолета полился бензин, который стекал вниз по склону.
Всё это я фиксировал краем глаза, поскольку почти непрерывно стрелял. Какие бы хитрости ни применяли дикари, промахнуться с такого расстояния сложно, даже если мишень мечется вправо и влево. Остановить их не удалось, но, потеряв пять человек, они стали двигаться гораздо медленнее, расширяя фронт и прячась за камнями.
А бензин лился уже из второй колонки, покрывая всё большее пространство. Скоро они будут шлёпать босыми ногами по бензиновым лужам. Нет, напарник у меня просто гений, если сами не сгорим, это будет победа.
— Узник, беги сюда! — крикнул он.
Прежде, чем бежать назад, я вынул две гранаты-колотушки, они хороши тем, что бросить их можно далеко, а если бросать с горы, то дальность броска сопоставима со стрельбой из гранатомёта. Гранаты взорвались с таким расчётом, чтобы не поджечь раньше времени бензиновый ручей.
После этого я подбежал к одной из колонок, на этот раз с соляркой, и тоже ухватился за ручку насоса. Крутить было трудно, механизм основательно заржавел, но всё же горючее продолжало течь, обильно смачивая камни под ногами вражеской пехоты.
— Крутим до последнего, — крикнул Сабж, продолжая вращать ручку. — Их слишком много, сгореть должны все.
Он продолжал крутить даже тогда, когда на край выскочили первые двое. Они тут же скатились обратно, сражённые выстрелами из маузера, при этом я надеялся, что от вспышки не воспламенятся пары, бензином воняло уже нестерпимо.
Только когда на край обрыва выпрыгнули сразу десятка полтора воинов с копьями, мы, не сговариваясь, бросились убегать на противоположный край. Наше бегство воодушевило врага, с радостными воплями они бросились в погоню. Пробегая мимо колонки, Сабж дёрнул за неприметный шнурок. Понимая, что это значит, я резко ускорился.