— Какой?
— Мы пересечем границу, — ответил он, фонари блестели в его хитрых глазах. Он взглянул на меня. — Уверена, что не хочешь в больницу?
Я покачала головой и забралась в машину.
— Тут, наверное, не больница, а ветеринар. Я в порядке. Просто устала. Очень. И хочешь есть, потом еще есть и отключиться. Я хочу спать в теплой кровати дни напролет.
Мы завернули за угол и пошли к знакомому сиянию мотеля.
— Обещаю еду и теплую постель, — сказал Декс. Он посмотрел на джакузи, пока мы парковали машину рядом с ним. — Никогда не поздно отмокнуть в горячей ванне.
Это была лучшая идея за эти дни.
Мы забрали ключи, женщина смотрела из-за стойки на Декса, как на преступника. Она не забыла случай с зеркалом, и ему пришлось обещать — поклясться на библии, что она вытащила из-под стойки — что мы не причиним бед. Он искренне поклялся, но я хорошо знала этот его взгляд. Ему нравилась суета.
Мы снова получили две комнаты. Снова я немного опечалилась. Так было правильно для нас обоих, но без него спать будет сложнее. Но так нужно было. И в Сиэтле мы вместе спать не будем. Я буду в своей комнате, а он в своей. Соседней.
Я бросила рюкзак на кровать мотели, хотелось просто упасть лицом вниз и отключиться. Но Декс постучал в смежную дверь раньше. Я встала и ответила.
Он улыбнулся мне, и я потрясенно признала, что обожала его улыбку. Когда он улыбался по-настоящему. Белые зубы, смуглое лицо, черные волосы. Идеально.
— Пицца в пути, — сообщил он, не заходя.
— Быстрый ты.
— У меня быстрые пальцы, — еще улыбка.
Я посмотрела на потолок, надеясь, что жар на моей шее не заметен.
— Это удобно, когда набираешь для заказа, — продолжил он с насмешливой серьезностью. — Пойдем в джакузи, или после еды?
— А мы можем есть пиццу в джакузи? — спросила я.
Он подмигнул.
— Это моя девочка.
Он закрыл дверь, оставив меня одну. Так было даже хорошо. Я вспомнила, как он говорил эти слова до этого, наши обнаженные тела на серебряных одеялах, и мой оргазм от его пальцев.
Блин. Это я не скоро забуду. Было неправильно возбуждаться после всего, через что мы прошли. Я подумывала о холодном душе перед джакузи.
Я не успела обдумать это. Я переоделась в черную футболку со «Slayer», в черные шорты и укутывалась в тонкий халат из мотеля, когда Декс снова постучал в дверь.
— Пицца, — сообщил он и открыл дверь, сразу входя. Он был в таком же халате, в одной руке покачивалась коробка пиццы, в другой — двухлитровая кола.
— Эй, я могла переодеваться, — возмутилась я, укутываясь плотнее в халат.
— Это было бы хорошо.
— Ты худший разносчик пиццы, — сказала я, проходя мимо него в его комнату.
— Я слышал, что я лучший.
Я бросила на него взгляд, он закрыл за собой дверь и прошел за мной.
— Не говори, что ты и там работал.
— Всего день, — сказал он, вручая мне коробку, а потом забирая со стойки у кофемашины два стакана.
— Дай угадаю. Тебя уволили.
Он кивнул на дверь, чтобы я направлялась туда.
— Нет. Я просто пытался так заигрывать с девушкой по соседству.
Я открыла дверь и вышла на холод. Было даже приятно, ведь у меня было теплое место, что могло защитить от горного воздуха.
— Сработало?
Он улыбнулся мне и запер дверь.
— Я же сказал. Лучший разносчик пиццы.
Мы пошли бок о бок к джакузи, ледяной ветер трепал халаты. Мы ускорились, заметив пар, поднимающийся из металлической решетки, тусклый зеленый свет.
— Ты готов на все ради этого? — спросила я.
Печаль вспыхнула в его глазах, он опустил взгляд, открывая калитку. Он кашлянул, меланхолия пропала.
— Наверное. Я свинья, как ты и говорила, Перри.
Я чуть присмирела. Я ощущала укол стыда. Я заперла за нами калитку, опустила пиццу на край ванны, понимая, что он следит за мной.
— Ты не свинья, Декс, — заверила я. — Ты просто…
— Я?
— Ты — точно ты, — и ты бываешь чудесным.
Нас разделяли несколько футов, мы стояли в халатах, ожидали, что первым начнет раздеваться. Глупо, если подумать.
Я сняла халат первой. Декс охнул при виде меня. Не от похоти, а от тревоги.
— Боже, Перри. Тебе больно, — в его голосе была боль при этом.
Я опустила взгляд. В мерцающем свете джакузи я увидела множество синяков и царапин на ногах и руках.
— Мне не больно, — быстро сказала я. — Мне холодно.
Я схватилась за металлический поручень и забралась в горячую воду, она чудесно обжигала кожу, жалила раны, пока боль не прошла. Я задрожала, нервы вспыхивали, пока я погружалась в воду.