Выбравшись наружу, я быстро расседлал лошадей и загнал их в корраль. Все еще спали, поэтому я начал чистить лошадей, когда из дома вышел какой-то вакеро.
Он остолбенел, когда увидел меня, но я лишь поднял руку и сказал по-испански: - Доброе утро, амиго. - Затем добавил по-английски: - Когда здесь приглашают на завтрак?
- Еще рано, - проворчал он в ответ по-испански и вернулся в дом.
Поэтому я дочистил лошадей, тщательно протер их, накидал сена и добавил каждой добрую порцию овса. Они его заслужили.
Подойдя к углу дома, я увидел, что на веранде стоит Доринда. Она испытующе взглянула на меня.
- Вы рано встали.
- Нет, мэм, - сказал я мягко, - ничего подобного. Возьмите любого парня с гор - он к этому времени уже вовсю работает. Что вы, мэм, дома в горах у нас уже выдоены все коровы, а зимой к этому времени мы проверили бы половину капканов.
- Я не знала, что вы с гор, - сказала она, и не знаю почему, но я вдруг понял, что она лжет.
- Вы не видели мистера Мандрина? - спросила она.
- Кто, я? А разве он уже встал?
Она подошла ко мне.
- Телль, пожалуйста, не считайте меня неблагодарной. Я хотела отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, но это оказалось невозможным. Видите ли, те люди не поняли бы меня. Когда-нибудь я объясню...
- Не утруждайте себя, - сказал я. - Тот, кто пытается отнять у старика ранчо, не должен мне ничего, и меньше всего я жду объяснений.
Она тут же напряглась, лицо побелело, а красивые черные глаза превратились в ледышки.
- Вы глупый осел, - презрительно сказала она. - Я вам ничего не собираюсь объяснять.
Она резко повернулась и ушла, а мне почему-то стало приятней на душе: не хотелось иметь ничего общего с этой черноглазой дьяволицей.
Примерно через полчаса, когда я проголодался так, что готов был съесть собственные подметки, нас позвали завтракать, и в это же время к ранчо подъехали люди.
Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы броситься в комнату за оружием. Не в моих привычках вооружаться к столу, но на сей раз придется. Я взял револьвер и заткнул его за пояс так, чтобы в любой момент иметь под рукой.
Снаружи я увидел Дейтона и Олифанта, того самого законопослушного горожанина, которого видел с Дейтоном и Дориндой в холле отеля. С ними приехал Нолан Саккетт. Впервые я встретил родственника и не был этому рад.
С ними подъехали еще люди, и среди них - худощавый парень с узким лицом и змеиными черными глазами. Кобуру он носил подвязанной к ноге, на манер некоторых знаменитых ганфайтеров, и вел себя соответствующим образом.
Когда я вошел в столовую, Старик Бен уже усаживался за стол и кинул на меня хитрющий взгляд.
- Тебя ждут неприятности, мой мальчик, - сказал он. - Ты со мной?
- Похоже, враги у нас одни и те же, - ответил я.
Неожиданно вошел Родриго и взглянул на меня, как мне показалось, с сомнением: вроде бы мне теперь нельзя доверять...
В дверях появились приехавшие.
- Входите, входите! - Старик Бен весь расплылся в улыбке и добродушном голосе, и это сбило их с толку. То есть, они растерялись, поскольку, без сомнения, приехали без обиняков заявить Бену, что ранчо принадлежит им и чтобы он убирался прочь. Я прочел это в их глазах.
Все стали рассаживаться, а я никак не мог угадать, в чем здесь моя роль. Похоже, я так и не приблизился к похищенному золоту, а Доринда не собиралась ничего рассказывать, даже если знала.
Всю жизнь я впутывался в чужие дела и никак не мог понять, как это происходило. Может быть, я просто шел самым коротким путем, може быть, слишком часто хотел помочь, может быть, меня легко уговорить. Как бы то ни было, я опять впутался не в свое дело.
Этот Дейтон с виду весь сверкал и блестел, но душонка у него была с гнильцой. Мне он не нравился. Сегодня, однако, Дейтон свел меня лицом к лицу с кровной родней.
Нолан Саккетт вошел сразу за Дейтоном, и через всю комнату мы посмотрели друг другу в глаза.
- Ты бы мог связаться с компанией получше, - тут же выпалил я.
Нолан усмехнулся.
- Сразу видно, что ты из тех самых Саккеттов-проповедников.
Он был так же широк в плечах, как и я, - крупный, мощный парень фунтов на 20 тяжелее меня, с крепкими мышцами, перекатывавшимися под натянутой рубашкой. Лицо у него было шире моего, с крупным подбородком и сломанным носом, однако, с первого взгляда было ясно, что он из рода Саккеттов.
- Я никогда не поднимал револьвера против Саккетта, - произнес я, поэтому надеюсь, что ты не собираешься устраивать ничего такого.
- Можешь уехать, - сказал он.
Нолан вел себя грубо и нахально, но и он был удивлен, потому что на самом деле странно встретить родственника в Калифорнии, так далеко от родных теннессийских гор.
- Вы все-таки вычистили этих Хиггинсов? - спросил он.
- Тайлер позаботился о последнем.
- Они были забияки. Пдомню, один раз двое Хиггинсов загнали меня в угол на скале Макмена, к тому же я был ранен.
- Так это был ты? Мой брат Оррин рассказывал об этом случае. Он тащил тебя на спине с горы десять или двенадцать миль.
Дейтон раздраженно вмешался.
- Нолан, мы приехали по делу, или, может, ты забыл?
Нолан не обратил на него внимания.
- Потом на муле приехала Розмари Хиггинс... с одной из этих девчонок Трелони. Они приехали, чтобы найти Хиггинсов и похоронить их по христианскому обычаю.
- Оррин поднялся на холмы и закопал их обоих. Он прочитал пару молитв и немножко из Библии. А потом Оррин написал родственникам, чтобы те смогли отыскать место, где он похоронил их. Мы, Саккетты со Смоки Маунтинз, и кумберлендские тоже, всегда хороним своих мертвых и всегда по-христиански... рано или поздно.
- Как дела там, в Мохаве? - с ехидцей спросил Нолан.
- Оставалось мало времени, - объяснил я, - к тому же со мной была женщина. Будь я посвободней, я бы прочитал над ними молитву.
- Нолан... - Дейтона наш разговор начал выводить из себя.
- Ты приехал по делу, - сказал Нолан, - так и займись им.
- Оно касается тебя! - сердито объявил Дейтон. - Если что-нибудь пойдет не так...
- Я знаю, - спокойно сказал Нолан. - Если что-нибудь пойдет не так, мне надо стрелять. За это мне платят. Ну и хорошо, улаживай свои дела, а когда дело дойдет до стрельбы, я буду под рукой.
- Лучше не надо, - сказал я. - Мне еще не приходилось читать молитвы над Саккеттами и, надеюсь, не придется.
- Скажи, где у тебя Библия, - ответил Нолан, - и я почитаю над тобой.
- Успокойтесь, успокойтесь, джентльмены, - Старик Бен выглядел оживленным, как наседка, только что снесшая яйцо. - Никаких разговоров о делах, пока мы не позавтракаем.
- Мне жаль портить тебе аппетит, старик, - нехорошим тоном произнес Дейтон, - но я приехал, чтобы оформить закладную на ранчо. Теперь я его владелец.
Взглянув через стол, я случайно обратил внимание на Доринду. Она глядела на стертые, исцарапанные руки Бена Мартина, словно не могла поверить своим глазам.
- Что с вашими руками, мистер Мандрин? Вы поранились?
Глава 7
На мгновение в комнате воцарилось молчание, будто все потеряли голос или способность дышать. У Старого Бена Мандрина, вроде бы только что вставшего и перебравшегося из кресла в постель и обратно, ладони были располосованы и стерты в кровь. Они не были забинтованы и смотреть на них было страшно.
У всех, кроме меня, вертелся вопрос: как это случилось? А старый лис наслаждался ситуацией. Да, он давным-давно так не веселился, наврное с тех пор, как последний раз отправил какого-нибудь беднягу "шагать по доске"*