— Идиот, я же говорил тебе не высовываться! — Я легко ударил Чанёля ладошкой по здоровому плечу и закусил губу. — Что делать? Скажи, пожалуйста, я всё выполню!
— Бэк, не паникуй, рана сквозная — нужно просто остановить кровотечение…
Не дослушав конец фразы, я уцепился за низ своей футболки и оторвал рваную полосу ткани. Закусив от напряжения губу, перехватил мускулистое предплечье и крепко затянул ткань, с тревогой глядя на всё ещё льющуюся кровь. Оторвав ещё немного от футболки, я начал аккуратно стирать красные разводы со смуглой кожи, стараясь не причинить альфе боли или дискомфорта.
Когда кровь наконец перестала вытекать из раны, я вздохнул спокойно и вытер ладошкой намокший от пота лоб. Чанёль же, не говоря ни слова, положил свою широкую ладонь на мой голый мягкий живот и притянул вплотную к себе, уткнувшись носом в растрёпанные волосы. Чувствуя себя немного неловко, я начал нервно ёрзать, но услышав предупредительный рык затих, и так уже в спину что-то упиралось.
— Что будем делать? — поинтересовался я, чтобы разрядить обстановку.
— Передохнём и пойдём.
— Куда?
— Не знаю, кажется мы заблудились, — откровенно признался альфа.
Я сердито зыркнул на него из-за плеча и в то же мгновение горячие губы коснулись моего подбородка, будто пробуя на вкус. Извернувшись в сильных руках, я положил ладошки на щёки Чанёля и, крепко зажмурившись, слепо ткнулся вперёд, мазнув дрожащими губами по его губам.
— И что это было? — хрипло шепнул Пак, когда я смущённо отстранился и покраснел.
— Благодарность, — буркнул я.
— За что? — хитро прищурился Чанёль.
— За то, что ты есть, — окончательно смутившись, пробормотал я.
Каково же было моё удивление, когда альфа вновь притянул меня к себе и сладко поцеловал, мучительно терзая мои губы и едва касаясь их влажным языком. В голове всё смешалось и перевернулось вверх дном — меня целовал Пак, чтоб его, Чанёль, а я, как последняя шлюшка, висел на его шее и тихо постанывал, ибо это слишком волшебно и невероятно.
Я-то думал, что все альфы целуются как Тао — грубо, властно, подавляя и желая подчинить. Но губы Чанёля были совершенно другими — нежными, трепетными, сводящими с ума, поэтому я смело приоткрыл рот, позволяя тёплому языку знакомиться с моим, робко прижатым к нёбу.
— Какой же ты… вишнёвый! — прохрипел Чанёль, с трудом оторвавшись от меня, чтобы глотнуть воздуха.
Этой паузы было достаточно, чтобы я пришёл в себя и резко отстранился, стараясь не обращать внимания на внушительный бугорок в штанах альфы. Если всё, услышанное мной, правда, то пусть не надеется, что моя девственность так просто ему достанется. Напротив, я сделаю всё возможное, чтобы приберечь её для кого-нибудь гораздо более достойного, чем Пак. И ноги мои дрожат совсем не от того, что он крышесносно целуется. И в низу живота тянет лишь потому, что я ничего не ел с утра. И в голове путаница из-за всей этой заварушки с бандой Тао, но уж никак не по причине того, что Чанёль сейчас испепеляет меня взглядом и рычит на уровне ультразвука.
— Хватит сидеть! Пошли! — скомандовал я, элегантно закинув на плечо полупустую сумку.
— Нам в другую сторону, балда, — за спиной беззлобно фыркнул Чанёль.
========== Глава 17 ==========
Кажется, мы шли уже целую вечность, но на нашем пути так и не встретилось ничего живого. По моей шее катились ручьи пота, которые я даже не успевал смахивать; ступни тонули в песке и каждый бархан давался всё труднее. Периодически бросая на Чанёля испытующие взгляды, я пытался определить, насколько много вреда причинило ему ранение, но альфа двигался уверенно, лишь изредка пробуя шевельнуть простреленной рукой и тут же морщась.
— Чанёль, я хочу пить. — Облизнув пересохшие губы, я встал как вкопанный и прищурился от бьющих в лицо лучей солнца.
— Осталась пара глотков, — тряхнув фляжкой, определил альфа.
— Мне пол глоточка хватит, — я мило взмахнул ресничками, и Пак не выдержал, протянув мне воду.
Выпив ровно половину того, что плескалось на дне, я вернул фляжку Чанёлю и устало размял шею. Мужчина стоял, повернувшись ко мне спиной, и задумчиво осматривался, а я не сводил взгляда с широкой мускулистой спины, которая была скрыта от меня лишь тонким слоем сырой от пота ткани.
— Пойдём, Бэк, нам нужно найти до темноты ночлег, а то замёрзнем, — наконец произнёс он, начав подъём по очередной песчаной насыпи.
— Чанёль, а почему днём в пустыне жарко, а ночью холодно? — привязался я к альфе, чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных мыслей.
— Ты же недавно в школе учился, должен знать, — не оглянувшись, бросил Пак.
— А ты не знаешь? — сверкая глазами, фыркнул я. — А мне казался таким умным альфой…
Чанёль наградил меня внимательным взглядом, но ничего не сказал, продолжив взбираться вверх.
— Ну, Чанни, поговори со мной, — заканючил я.
— Чанни? — альфа закатил глаза и встал на месте, дожидаясь, когда я его догоню. — Совсем страх потерял так меня называть?
— Мило же, — я пожал плечами и неопределённо хмыкнул.
— Как скажешь, Бэкочка! — оскалился Чанёль.
Я презрительно надул губы и тут же мысленно отвесил себе затрещину — веду себя как типичная омежка, заигрывающая с альфой. Кокетничаю, глазки строю — аж смотреть противно! Впрочем, сам Пак моего мнения не разделял и явно был доволен происходящим, о чём свидетельствовала его лапища, вольготно устроившаяся на моей талии.
— Пусти, мне неудобно так идти, — попытался вырваться я.
— Бэкусь, у меня перед глазами пелена. Не буду держаться — упаду, — прохрипел Чанёль и тут же надсадно закашлялся.
— Много крови потерял, да? — перепугался я.
Заботливо положив руку на поясницу альфы и поддерживая его, мы стали медленно спускаться по склону. Правда, уже через минуту ко мне в голову закралась мысль, что один из нас, не буду показывать пальцем, бессовестно симулирует, прикрывая слабость желанием меня облапать. Я цепко ухватился за ладонь в попытке выдернуть её из-под края своих брюк, как Чанёль резко затормозил и прищурился, что-то выглядывая на горизонте.
— Что там? — не на шутку перепугался я, щуря слезящиеся от солнца глаза.
— Дом? — озадаченно посмотрев на меня, предположил альфа.
— Дом? В пустыне?!
— Меня тоже настораживает.
Сцапав за ладошку, Чанёль сел на песок и утянул меня за собой. Напряжённо кусая губы, он смотрел на медленно катившийся к горизонту солнечный диск и хмурил брови.
— Нам нельзя оставаться ночью в пустыне. Будет холодно. Ты замёрзнешь.
— А если там песчаные бандиты? — шёпотом спросил я, будто нас могли услышать.
— Скорее, это кто-то из осевших в пустыне кочевников. Бандиты не ютятся в домиках, стоящих посреди песков. Не бойся, Бэкушка, переночуем, узнаем дорогу и с утра продолжим путь, — Чанёль ободряюще мне улыбнулся, не обращая внимания на моё раздражённое шипение. — Пойдём, мой вишнёвый!
— С тобой хоть на край света! — Скрыв за раздражением искреннюю правду, я поднялся вслед за альфой и зашагал к темнеющей впереди точке.
Чем ближе мы подходили к дому, тем чаще переглядывались, с трудом веря своим глазам. Это был эдакий милый одноэтажный особнячок, будто сошедший со страниц выцветших журналов — для полной идиллии не хватало раскидистого сада на заднем плане. Территория была огорожена небольшими камушками, вдавленными в песок, перед которыми мы и остановились, не решаясь пересечь хрупкую границу.
Пока я испуганно, но с интересом разглядывал закрытые наглухо ставни и облупившиеся стены, рассохшаяся дверь заскрипела и Чанёль молниеносно спрятал меня за свою спину.
— Кто такие? — просипел старческий голос, а в тонкую щель выставилось дуло автомата.
— Чанни, идём отсюда, — пискнул я, вцепившись в его клетчатую рубашку.
— Тсс, — шепнул он и тут же заговорил громче. — Мы заблудились. Не могли бы вы пустить нас переночевать?