— Вылезай, давай, мой маленький! А то провоняешь мертвечиной, — победно скалясь, вещал Карим.
В последний раз взглянув на распластавшегося на дне колодца Чанёля, я прижал ладошку к ещё горевшим от его поцелуя губам и подошёл к лестнице. Пока я медленно поднимался, стараясь не смотреть вниз, Карим рассказывал мне какие деликатесы сделает из такого вкусного, натренированного альфы. Старый труп он, видимо, уже списал со счетов и держал в колодце лишь для антуража и устрашения случайных путников, попавших в ловкий капкан.
— Иди сюда, мой сладкий! — сахарным голосом пропел он.
Схватив меня за ремень брюк, старик вытащил из колодца и уложил на землю. Склонился надо мной, закрывая солнце, и широко улыбнулся.
— Какой маленький хорошенький омежка! Ох, и повеселимся мы с тобой! Утехой мне станешь на старости лет!
Крючковатые от старости пальцы коснулись голого живота и надавили, будто хотели оставить синяк. Меня в буквальном смысле колотило и выворачивало наизнанку от ужаса, а Карим и не думал останавливаться, склонившись надо мной и водя носом по моему телу. Он прошёлся вдоль груди, подмышек, зарылся в волосы, а мне хотелось пнуть его как следует и сбросить в яму, да вот только сил было недостаточно. Когда холодный нос остановился в миллиметре от шеи, я затаил дыхание и даже зажмурился от воцарившегося напряжения.
— Метка? — охнул Карим, и это стало его последним словом.
Мне в лицо брызнула горячая кровь, а через секунду я услышал звук упавшего на дно колодца тела.
— Ты как, Бэкки? — Чанёль, не обратив внимания на боль в плече, подхватил меня на руки и прижал к себе. — Он ничего тебе не сделал?
— Почему ты так долго поднимался, — обхватив тонкими руками чужую шею, всхлипывал я.
— Зато наш план удался, не так ли? — улыбнулся альфа.
Поставив меня на землю, он вытер окровавленное лезвие о штанину, а я испуганно заглянул в яму, увидев на дне распластавшегося Карима с перерезанным горлом. Жуткое зрелище.
— Идём, нечего тут смотреть! — потащил меня за собой Чанёль.
Хоть я и не хотел заниматься подобным мародёрством, но нам всё же пришлось порыться в вещах старика. Захватив с собой чудом найденную бутылку с водой, автомат и десяток пуль, а так же тёплые вещи, мы покинули столь «гостеприимный» дом, чуть ли не бегом бросившись прочь.
— Что теперь? — спросил я, цепляясь за ладонь Чанёля.
— Если идти вперёд, то обязательно куда-нибудь придём, — улыбнулся альфа, ещё час назад с успехом притворявшийся мёртвым. — На самом деле, в пустыне очень много людей. Это и караванщики, и песчаные бандиты, и вот такие каннибалы тоже встречаются, как ты заметил. Да и Городов сейчас немало — и больших, и маленьких. Так что не переживай, не пропадём! Ты не сильно проголодался?
— Немножко. Но кушать человечину всё равно не стану, — замотал головой я.
Чанёль лишь закинул руку на моё плечо и крепко притянул к себе. Так и шли с ним в обнимку, почти не разговаривая и изредка прихлёбывая из фляжки.
Видимо, к концу выматывающего и чрезвычайно длинного дня, судьба над нами сжалилась. Поднявшись на очередной бархан, мы не поверили своим глазам — там, внизу, раскинулось настоящее поселение, состоявшее из множества цветастых шатров и десятков людей, прохаживающихся вдоль них.
— Караванщики! — победно воскликнул Чанёль, крепко сжав мою ладошку.
***
Нам несказанно повезло, что среди караванщиков затесался Чимин — тот самый торговец, что поставлял Чанёлю оружие Ифаня. Он с интересом выслушал описанную в красках историю со стариком, посмеялся над выражением лица Пака, когда тот рассказывал про изведанное им кушанье, а потом обрадовал, сказав, что их караван как раз направляется к Городу.
— Из-за нашего многолетнего сотрудничества, я позволю тебе воспользоваться своим шатром, а сам переберусь в соседний, — лукаво поглядывая на меня, усмехнулся Чимин. — Вы идите, отдыхайте, а я вам пока еды принесу!
Уже уходя, он наклонился к Чанёлю и шепнул довольно громко, так, что даже я услышал.
— Ты зачем метку поставил на самом видном месте? Тебе же за такую омежку каждый день бои будут устраивать!
— А мне плевать! Я любого за него убью! — отрезал Чанёль. — А ты чего уши развесил? Пошли!
Немного грубо, чтобы скрыть неловкость, альфа потащил меня к находившемуся в отдалении шатру, а я улыбался как дурак и не обращал внимания на поглядывающих на нас караванщиков.
Уже гораздо позже, когда мы плотно поужинали, а посторонние звуки стихли, Чанёль воровато высунулся из шатра и убедившись, что поселение охраняется несколькими бетами, облегчённо вздохнул.
— Трудный день был, — лишь бы не молчать, сказал я первое, что пришло в голову.
— Ты прав. Будем спать? — предложил альфа, посмотрев на меня почерневшими глазами.
Я согласно кивнул и лёг на тонкое одеяло, повернувшись лицом к стене. Чанёль чуть повозился и пристроился сзади, удобно устроив широкую ладонь на моей талии.
— Как твоё плечо? — внутри всё похолодело, но я старался держаться до последнего.
— Уже лучше, Чимин намазал рану какой-то мазью, — промычал Чанёль, уткнувшись носом мне в затылок.
От этих вибраций мурашки побежали по коже, и я попытался отстраниться, но меня тут же вернули на прежнее место.
— Лежи и не двигайся, — приказал Пак.
Вскоре его дыхание выровнялось, а вот я всё ещё не мог совладать с собой. С ума сойти — я лежал, прижавшись к альфе, явственно чувствуя стояк, упирающийся в задницу. Я не то что пошевелиться, вздохнуть боялся. Вдруг он слетит с катушек и изнасилует меня? А что, всем альфам только это и нужно. Не думаю, что Чанёль исключение.
Занятый такими невесёлыми мыслями, я пропустил тот момент, когда пальцы Пака невесомо сползли по моему бедру и потянули за ширинку. Запоздало дёрнувшись, я тут же оказался вдавлен сильным телом в одеяло, и мне оставалось лишь сдавленно пискнуть.
— Тсс, — успокаивающе прошептал Чанёль мне на ухо. — Прости, я больше не могу сдерживаться! Твой запах сводит меня с ума. Такой сладкий… вишнёвый…
Заслушавшись низким хриплым басом, я на мгновение ослабил хватку, а чужая рука уже нырнула за резинку трусов, пробираясь к моему девственному, но отчего-то оживившемуся члену.
— Пусти, я не хочу, — вновь затрепыхался я, в попытке уйти от пальцев, но в итоге ещё сильнее вдавившись в стояк Чанёля.
— Тебе понравится, — он покрывал мою шею горячими поцелуями, хрипел в самое ухо, а ловкая ладонь уже накрыла мой орган и ласково сжала.
Я зашипел, крепко зажмурившись, и видел лишь цветные размазанные круги, летающие вокруг меня в хаотичном порядке. Длинные пальцы творили в моих трусах настоящее безумие — нежно гладили ствол, щекотали головку, сжимали яички и вновь проходились по всей длине, унося в неведомые ранее дали райского блаженства. Всё тело прошивало разрядами тока, в низу живота скрутился тугой клубок болезненного удовольствия, все нервы и чувства обострились до чрезвычайности, внося сумятицу в и без того идущую кругом голову.
В трусах было невыносимо горячо, анус чесался, будто перед течкой, и в нём стало подозрительно влажно. Толкаясь в руку Чанёля, тихо постанывая и потираясь попкой об его стояк, я понимал, что полностью капитулировал. Непостоянная омежья сучность сдалась во власть альфы-самца, готовясь раздвинуть перед ним ноги и кричать от наслаждения, пока горячий член будет вытрахивать упругую задницу.
От этих порочных мыслей голова пошла кругом и я кончил, тонко всхлипнув и забрызгав спермой руку Чанёля. Он, ещё не достигший пика удовольствия, продолжал гладить обмякший орган и рычать, вдавливаясь пахом в мою задницу. Не знаю, что на меня нашло, но я начал подаваться ему навстречу и потираться о внушительный стояк, сладко при этом постанывая. Хватило пары движений, чтобы Пак задохнулся от оглушительного оргазма, крепко вжавшись в меня и дрожа всем телом.