У Деулиныхъ Телепневъ былъ въ теченіе мѣсяца три раза, но всякій разъ неудачно. Утромъ не засталъ никого дома, вечеромъ нашелъ одну Нину Александровну, которая заговорила о литературѣ и эмансипаціи женщинъ, а онъ кончилъ рѣзкостями. Въ другой вечеръ достался онъ Юліѣ Александровнѣ. Она сидѣла точно на угляхъ и то и дѣло бѣгала въ кабинетъ къ Ивану Павловичу, а Темира показалась на минутку, и когда Телепневъ предложилъ ей пропѣть что-нибудь — она ему отвѣтила, что у нея болитъ грудь.
Онъ очень удивился, когда къ нему часу въ первомъ пріѣхалъ Иванъ Павловичъ. Деулинъ весь какъ-то раскисъ, опухъ и пожелтѣлъ, но все-таки былъ въ пестромъ жилетѣ и лаковыхъ сапогахъ.
— Зачѣмъ вы безпокоились, — сказалъ ему Телепневъ, усаживая на диванъ: — я съ вами визитами считаться, не стану.
— Какой визитъ, mon cher, такъ пришелъ съ вами побесѣдовать. Намъ, старикамъ, остается одно утѣшеніе: смотрѣть и слушать золотую юность.
— Съ какихъ же это поръ вы въ старики-то записались?
— Да-съ, записался, и никто объ этомъ не заплачетъ.
— Да что-жь тутъ плакать, Иванъ Павловичъ.
— Конечно, нечего плакать, смѣяться лучше, mon cher, надъ нами, дураками, которые всю жизнь искали идеала. Ха, ха, ха, идеалаI
— Намъ не угодно-ли сигару?
— Потерялъ вкусъ, mon cher, потерялъ. Обонянія даже нѣтъ.
— Да вы бы слабительнаго.
— Э, mon cher, вѣрованія разбиты. Мы вѣдь тоже бились изъ чего-нибудь. Помилуйте, мои сверстники генералъ-адьютанты, посланники. А я? Я всѣмъ пожертвовалъ семейной жизни, я гналъ тщеславіе, — и вотъ награда.
— И прекрасно дѣлали, что гнали.
Иванъ Павловичъ всталъ и началъ разсматривать разные аппараты и стклянки, разставленные на окнахъ и по стѣнамъ.
— Послушайте, mon cher, — заговорилъ онъ съ забавной таинственностію. — Вы вѣдь, кажется, химикъ?
— Не химикъ еще, а занимаюсь химіей.
— Да, да, великая наука!
— Хорошая наука.
— Собственно распознаетъ составы?
— Ну, не одно это.
— И яды, — вѣдь это по части химіи?
— Да все на свѣтѣ, Иванъ Павловичъ, по части химіи.
— Какъ же это такъ, mon cher?
— Очень просто. Всякая вещь во всѣхъ трехъ царствахъ имѣетъ непремѣнно какой-нибудь химическій составъ, только не въ томъ смыслѣ, какъ вы употребили это выраженіе.
— Ну да, mon cher, я вѣдь не спеціалистъ. Но скажите мнѣ пожалуйста, — и голосъ его сталъ еще таинственнѣе. — Какое самое сильное ядовитое вещество?
— Есть разныя.
— Вѣдь мышьякъ, это ужь грубо, но правда-ли?
— Да, если отравляться, такъ не стоитъ.
— Рвота?
— Всякія штуки, да и долго.
— А! Ну, а самое скорое, что же это такое?
— Концентрированная синильная кислота.
— Ну, и сколько же? такъ, маленькую стклянку?
— Ну, довольно будетъ и двухъ капель.
— Неужто?
— Да сдѣлайте экспериментъ — убѣдитесь.
Иванъ Павловичъ заходилъ по комнатѣ и затеребилъ свои кудри.
— И у васъ, mon cher, тамъ, гдѣ вы занимаетесь, всякія есть вещества?
— Какъ же, въ химическомъ кабинетѣ все есть. Безъ этого нельзя читать лекціи. Да и у меня есть кой-что.
— Есть-съ? — спросилъ Иванъ Павловичъ съ большой живостью и разинулъ ротъ. — Какъ же это валъ позволяютъ, вѣдь вы не имѣете еще диплома?
— Такъ что же изъ этого? Я четвертый годъ работаю въ лабораторіи, надъ нами вѣдь присмотра нѣтъ, да и потомъ, я вѣдь знаю же какъ обращаться.
— Ну, однако, mon cher, кто-нибудь можетъ нечаянно взять.
— Нечаянно, Иванъ Павловичъ, можетъ взять и въ лабораторіи кто-нибудь. А у меня что посерьезнѣе, такъ припрятано.
— Ну, а какъ же-съ, кромѣ этой синильной кислоты — это кажется Lauriers-cerises — есть еще другіе составы?
— Въ органической химіи много ядовъ: стрихнинъ, кодеинъ….
— Стрихнинъ-съ, слыхалъ, слыхалъ. Это что же такое-съ?
— А этакое растительное вещество въ родѣ хинина.
— Горько?
— Очень горько, такъ что проглотить не совсѣмъ легко.
— Да вы развѣ пробовали, mon cher?
— Нѣтъ, не пробовалъ, а это дознано опытомъ и занесено ужь въ книжки. Есть ціанъ-кали еще: вотъ этимъ не дурно отравиться, и довольно скоро, и безъ особенныхъ страданій.
— Ціанъ-кали, странное названіе!
— Вотъ я вамъ покажу, если хотите.
Телепневъ досталъ изъ шкапика въ маленькой стекляной банкѣ ядовитое вещество. Иванъ Павловичъ со страхомъ взялъ въ руки баночку и повертывалъ ее.