— Откуда мне знать, что вы в меня не выстрелите?
— Я уже имел возможность отправить вас на тот свет, но не сделал этого! — ответил я, не задумываясь. — Вам нравится загорать, Кафф? Нравится выходить утречком на балкон, раздевшись до пояса? Я держал вас на прицеле. Стоило мне только нажать на курок, и ваши мозги размазались бы по стене, — сказал я и крикнул командирским тоном: — А ну, покажитесь, будьте вы прокляты! Выходите!
После минутного колебания он наконец вышел из леса.
— Бросьте ружьё! — приказал я. — И встаньте на колени.
Он подчинился, хотя и с неохотой. Стоя на коленях, но по-прежнему невозмутимый, Кафф развёл руки, словно говоря: я в вашем распоряжении.
— А теперь выходите вы! — потребовал он, кладя руки на затылок. — И пусть она тоже выйдет с вами!
Я вывел заложницу перед собой, прикрываясь её телом, как щитом. Когда мы подошли ближе, я толкнул её к Батису и прицелился в них. Кафф обследовал её с тщательностью ветеринара, как заболевшую козу.
— Что вы с ней сделали? — возмутился он. — Она вся в синяках!
— А чего вы ещё ждали? У неё же кровь — синяя, — сказал я с издёвкой.
Батис посмотрел по сторонам, потом на меня:
— Скоро станет совсем темно. Чего вам надо?
— Вы прекрасно знаете.
Я сел на землю и положил на колени винтовку. Ситуация вдруг изменилась. Совсем недавно мы готовы были перегрызть друг другу глотки, а теперь обменивались идеями. Мы казались двумя финикийцами, истратившими весь свой пыл на торг, скорее театральный, чем настоящий. Остров был странным местом.
— Мне следовало бы убить вас прямо сейчас, но я не буду этого делать, — сказал я примирительным тоном. — На самом деле меня вовсе не волнует то, что происходит на этом проклятом острове. По непонятным мне причинам вы не хотите покидать его. Такой случай вам представился, когда пришёл корабль, но вы об этом даже не заикнулись. Что ж, оставайтесь здесь, если хотите. Но я желаю уехать отсюда целым и невредимым.
Я указал в сторону маяка:
— Мне надо попасть туда, с вами или без вас. Войти туда и выжить. Скоро появится какой-нибудь корабль, я передам ему сигнал азбукой Морзе при помощи луча маяка и уеду отсюда в какое-нибудь место поспокойнее.
Только и всего. Вы же, естественно, можете распоряжаться всеми моими вещами, включая винтовки. У меня два ремингтона и тысячи патронов. Я уверен, что они вам понадобятся.
Его рот скривила непонятная улыбка, и я увидел гнилые зубы. Он вытащил маленькую металлическую фляжку и сделал глоток, не предлагая мне.
— Вы ничего не понимаете. Мимо этого островка не проходят морские торговые пути. Никакой корабль не появится на горизонте, пока не привезут смену метеорологу. Надо ждать год.
— Что вы мне морочите голову? — Я вскочил на ноги. — Здесь есть маяк! А маяки ставят там, где проходят корабли.
Батис отрицательно покачал головой. Во время разговора он не выпускал изо рта сигарету, но теперь потушил её и выбросил.
— Мне совершенно точно известно, что этот морской путь давным-давно никто не использует. Когда-то на острове хотели сделать тюрьму для лидеров бурских республик,[6] или что-то в этом роде. Но навигационные карты были очень старыми, и реальные размеры острова не соответствовали указанным на них. Здесь не смог бы разместиться даже гарнизон охраны. Они воображали, что остров был значительно больше. — Одним движением руки он охватил весь клочок земли. — Строительные работы поручили одной частной фирме. Когда землемеры приехали сюда, то сразу поняли, что проект осуществить невозможно, и скорее утвердили смету, пока какой-нибудь генерал не приказал прекратить работы. Согласно планам, на территории тюрьмы должен был находиться маяк, и фирма решила построить его, чтобы никто не смог обвинить их в неоправданной растрате денег военного ведомства. — Он саркастически ухмыльнулся. — Могли бы и не строить свой дурацкий маяк: никакой инспектор министерства строительства здесь никогда не появится. Особенно после того, как англичане передали маяк в ведение международных организаций. Что это означает в конечном итоге? Что раньше он принадлежал военным, а теперь вообще никому.
Я снова сел. Я решительно ничего не понимал.
— Я вам не верю! Если всё это правда, зачем вы тогда здесь? Почему вас послали на маяк, который не обслуживает никакого морского пути?
Настроение Батиса постепенно менялось: раньше он боялся, что его животине уготована страшная участь, но теперь, когда он заполучил её обратно, это действовало на него как успокоительный бальзам. Он рассмеялся и протянул мне фляжку — да, на сей раз он это сделал. Спиртное было холодным и кислым. Но этот жест стоил больше, чем все ликёры мира.