– И что вы сделали?
– В половине восьмого у них богослужение. Поэтому я включил свет, открыл несколько окон, чтобы немножко проветрить помещение, затем приступил к своей обычной работе – в это время года она сводится в основном к уходу за газоном. Работал граблями. Вчера убрал одну сторону – ту, что выходит на Марпль-стрит. Сегодня я пошел дальше, закончил задний фасад, обогнул здание и вышел на боковой. Вот тогда-то я и заметил девушку у стены. Они как раз все выходили из синагоги и направлялись к машинам. Подошел ближе и сразу увидел, что она мертва. Я глянул через стенку, а там мистер Мусинский – это постоянный клиент, то есть он всегда приходит по утрам молиться, – еще только садился в машину. Я его и подозвал. Он подошел, посмотрел и тут же вернулся в синагогу, чтобы позвонить в полицию.
– Когда вы пришли на работу, вы заметили машину раввина?
– Конечно.
– Удивились?
– Не особенно. Я подумал, что он приехал на службу пораньше. Потом, когда я его нигде не заметил в самой синагоге, подумал, что он у себя в кабинете.
– Вы не поднялись, не проверили?
– Нет, с чего бы я стал!
– Ну ладно, – сказал Лэниген, вставая. Стэнли тоже встал. Начальник полиции вышел в коридор, а Стэнли пошел следом. Вдруг Лэниген обернулся и как ни в чем не бывало спросил: – Вы, конечно, сразу ее узнали?
– Нет, – быстро ответил Стэнли.
Лэниген пристально посмотрел на него.
– Вы хотите сказать, что никогда не видели ее до этого?
– Кого? эту девушку, которую…
– А какую же еще?– сухо ответил Лэниген.
– Ну что ж, когда я вожусь тут вокруг синагоги, я, конечно, вижу массу людей. Видел и ее. То есть, я хочу сказать, видел ее с этими двумя маленькими макаронщиками, за которыми она присматривает.
– Вы с ней были знакомы?
– Да я ж вам человеческим языком говорю: только видел ее изредка с детьми.
– Пытались поволочиться за ней?
– С какой стати?
– А вот с той…
– Ничего я за ней не волочился.
– Так-таки ни разу не поговорили?
Стэнли достал из кармана штанов грязный платок и принялся вытирать им лоб.
– Что, жарко стало?
– Ну вас к Богу, Хью!– взорвался Стэнли. – Вы хотите запутать меня в это дело. Конечно, я с ней разговаривал. Стоишь, бывало, во дворе, а тут эта молодая чувиха с детенышами в фарватере, те давай обрывать ветки, как же тут не поговоришь…
– Я понимаю.
– Но я никогда с ней не гулял или что-нибудь в этом роде.
– Ни разу не показали ей это свинство в подвале?
– Да вы что! Просто здоровались, изредка говорил пару слов о погоде, чаще всего, она вовсе и не отвечала.
– Воображаю. Кстати, откуда вы знаете, что дети итальянцы?
– Потому что не раз видел их с отцом, с этим Серафино. Его же я знал, так как однажды сделал у него какой-то ремонт дома.
– Когда это было?
– Когда я его видел с детьми? Последний раз два Или три дня тому назад. Он подъехал на своей машине, верх был откинут, он и спрашивает ребят – не хотят ли мороженого? Тут они все трое полезли к нему в машину, сначала няня, а потом и дети, норовя сесть у дверцы. Сели они все на переднее сиденье, девушке пришлось придвинуться к нему поближе, а он так и пожирал ее глазами. Противно было смотреть.
– Противно? Может, завидно?
– По крайней мере я человек холостой, а у него жена и двое детей…
10
Было суматошное утро. Хотя по четвергам миссис Серафино ложилась рано, все равно она вставала в пятницу не раньше десяти. В это утро, однако, дети ее разбудили раньше. Тщетно побарабанив в дверь Элспет, они ворвались к матери в спальню и потребовали, чтобы их одели.
Миссис Серафино ужасно разозлилась на няню – как она смеет спать так поздно!– набросила на себя халат и побежала вниз, чтобы разбудить её немедленно. Она что было силы забарабанила в дверь, громко позвала ее несколько раз, но никто так и не отозвался. А вдруг ее нет в комнате!– наконец догадалась миссис Серафино. Но это могло означать только то, что она вовсе не ночевала дома. Это была неслыханная дерзость, и она решила немедленно выгнать девушку. Она уже собралась выйти во двор и заглянуть в окошко, как раздался звонок. Миссис Серафино была до такой степени уверена, что это Элспет, которая угостит ее какой-то сказкой – дескать, потеряла ключ или другое что-нибудь в этом роде, – что она во весь опор помчалась к двери и резко распахнула ее. На пороге стоял полицейский в форме. Миссис Серафино ошеломленно вытаращила на него глаза, и не заметила, что халат у нее распахнулся. Она спохватилась только тогда, когда заметила смущение на лице полицейского и, рывком запахнув халат, провела его в дом.