– Я ее никогда не видел до этого, готов поклясться в этом на могиле матери. Да, я встречался с другими женщинами. Кое-кто скажет, что если бы я по-настоящему любил свою жену, то не изменял бы ей ни при каких обстоятельствах. Может, и не изменял бы, если бы у нас хоть дети были, или если бы у меня темперамент был другой. Так или иначе, а я не отказываюсь от того, в чем действительно виноват. Были у меня женщины, не отрицаю, но все это носило мимолетный характер. И я всегда вел себя с ними честно. Никогда не скрывал, что у меня жена. Не оправдывал себя тем, что жена, дескать, меня не понимает. Ни разу даже не намекал на то, что, может быть, разведусь с женой. Все было предельно ясно с самого начала. У меня были известные потребности, физические потребности. Кругом полно женщин, которые находятся в таком же положении. В мотелях я останавливался не с этой девушкой. Это была замужняя женщина, которую муж оставил, и которая подала на развод-
– ЕсЛи б вы назвали полиции фамилию…
– Я этого не сделаю ни в коем случае. – Он энергично замотал головой. – Это могло бы помешать разводу. У нее даже смогут забрать детей. Однако не волнуйтесь, рабби. Если дело дойдет до суда и от этого будет зависеть моя судьба, она явится сама.
– Вы встречались с ней каждый четверг?
– Нет, не каждый. Ни в прошлый четверг, ни в позапрошлый. Дело в том, что она стала ужасно бояться, как бы муж не установил за ней слежку.
– Поэтому вы решили поволочиться за этой девушкой? Так сказать, в виде замены?
– Буду с вами откровенен, рабби. Когда я к ней подошел, я имел в виду, конечно, не платоническую дружбу. Подошел я к ней в ресторане "Прибой". Если бы полиция на самом деле была заинтересована установить факты, а не лезла бы из кожи вон, лишь бы пришить мне дело, они бы порасспросили официанток, посетителей. Не может быть, чтобы никто не помнил, как все было. Я сидел за одним столиком, а она за другим. Потом я к ней подошел и представился. Это была совершенно случайная встреча, это видели все. Потом, когда мы вместе поужинали и поговорили, я заметил, что бедная девушка в сильнейшем расстройстве, хоть и старалась скрыть это и казаться веселой. Разве это не указывает на то, что она предчувствовала недоброе?
– Возможно. Во всяком случае это вполне заслуживает внимания.
– Мне ее стало жалко. Я даже совсем забыл, что подошел-то я к ней с совершенно иными целями. От всего этого ничего не осталось. Мне просто хотелось поразвлечь ее. Мы поехали в Бостон, пошли в кино. – Поколебавшись мгновение, он тут же принял какое-то решение. Нагнувшись вперед, и понизив голос, словно боялся, что их могут подслушать, он сказал: – Я вам сейча'с что-то скажу такое, раввин, чего не сказал полиции. Эту серебряную цепочку, которая была на ней и которой ее задушили, я же ей и купил, да простит мне Господь. Когда мы пошли в кино.
– И вы ничего не сказали полиции?
– Нет. Я не обязан снабжать их уликами против меня же. По тому, как они меня допрашивали, я понял, что они непременно выдадут эту покупку за доказательство того, что я, дескать, заранее готовил преступление. С вами же, рабби, я решил быть откровенным до конца.
– Очень хорошо. А куда вы пошли потом?
– После кино мы зашли в ресторан, попили кофе с печеньем, а затем я ее отвез домой. Я спарковал машину перед самым ее домом, на виду у всех.
– Вы зашли к ней?
– Что вы, рабби! Мы просто сидели некоторое время в машине и беседовали. Я даже не пытался обнять ее. Просто мирно беседовали. Потом она меня поблагодарила, вышла из машины и вошла в дом.
– Вы не договорились о новой встрече?
– Нет, – покачал Бронштейн головой. – Мы провели с ней приятный вечер, и с меня этого было достаточно. Выходя из машины, она была гораздо спокойнее, чем за ужином. Но никакого желания встретиться с ней еще раз у меня не было.
– И вы поехали домой?
– Точно.
– А жена уже спала?
– Пожалуй. Порой у меня такое чувство, будто она только прикидывается спящей, когда я возвращаюсь поздно. Как бы то. ни было, а она уже лежала в постели и свет был потушен.
– То же самое сказала и она, – улыбнулся раввин.
– Значит ли это, что вы были у нее?– Бронштейн резко вскинул голову. – Как она? Что она говорит обо всем этом?
– Да, я был у нее. – Раввин как бы снова видел перед собой хрупкую, бледную женщину в коляске, с гладко зачесанными волосами, / в которых уже начинала пробиваться седина, с высоким гладким лбом, тонкими чертами лица и живыми карими глазами. – По-моему, она держится молодцом.
– Молодцом?
– Ну, не без того. Какое-то усилие она все же над собой сделала, но у меня создалось впечатление, что она абсолютно уверена в вашей невиновности. Она сказала, что если бы вы сотворили такое дело, она бы об этом узнала по . вашим глазам.