– Может, он ее убил в своей машине, а затем пересел в вашу?
– А окурок в пепельнице? Нет, она сидела в моей машине живая.
– А может он ее силой затолкал в вашу машину?
– Но зачем?
– Может быть, не хотел оставить следы в своей…
– Нет, вы так-таки не поняли всего значения окурка. Раз она в машине курила – значит, чувствовала себя свободно. Когда тебя держат за горло или грозятся убить, тогда небось не курят. Да вот еще: раз она сняла дома платье, зачем бы она потом набросила на себя, кроме пальто, еще и дождевик?
– Потому что шел дождь, конечно.
– Но ведь машина стояла перед самым домом, – нетерпеливо мотнул раввин головой. – Сколько там? Да метров пятнадцать. На ней ведь было пальто. Зачем ей еще дождевик? Чтобы пробежать пятнадцать метров?
Лэниген встал и принялся ходить по кабинету взад-вперед. Раввин следил за ним глазами, но остерегался перебить ход его мыслей. Однако, видя, что молчание начальника полиции слишком затянулось, он сказал:
– Конечно, Бронштейн обязан был явиться в полицию, как только узнал об убийстве. Он вообще не должен был связаться с ней в ресторане. Но как бы мы его за это ни осуждали, а понять его можно; в особенности если принять во внимание положение в его семье. Опять же, как бы мы ни осуждали его за то, что он не явился в полицию, но и это можно понять. Публичный арест, допрос, шумиха, все это, по-моему, достаточное наказание. Вы со мной согласны, мистер Лэниген? Послушайтесь моего совета и отпустите его.
– Но тогда у нас никто даже на подозрении не останется…
– О, уж это совсем на вас не похоже.
– Что вы имеете в виду?– спросил шеф, покраснев.
– Я никак не могу представить себе, что вы станете держать человека в тюрьме только для того, чтобы можно было сообщить газетчикам, что расследование продвигается успешно. Кроме того, это вам только будет мешать. Вам придется придумывать все новые и новые теории, копаться в его прошлом, подгонять факты, хорошо зная в глубине души, что ищете не там.
– Ну…
– Вы же знаете, что его можно обвинить только в одном: что он не явился в полицию сразу.
– Но завтра приедет прокурор, чтобы снять с него допрос…
– Но ведь никуда он не денется, Бронштейн-то. Он явится на допрос, можете не сомневаться. Если хотите, я поручусь за него.
– Что ж, – вздохнул Лэниген, взявшись за портфель. – Так и быть, отпущу его. – Он направился к двери, но на пороге обернулся и сказал:
– Я надеюсь, вы понимаете, рабби, что всем этим вы отнюдь не улучшили свое собственное положение…
22
Бекер был не из тех, кто забывает оказанную ему услугу. Наутро после освобождения Бронштейна из-под стражи, он отправился к Эйбу Кессону, чтобы лично отблагодарить его за хлопоты.
– Да, я поговорил с прокурором, но ничего не добился. Как я тебе уже сказал, расследование этого дела ведет местная полиция. По крайней мере пока.
– Это что же – так принято?
– Ну, как тебе сказать? И да и нет. Права и обязанности этих органов очерчены не очень резко. Делами об убийстве занимается, как правило, полиция штата. Но и районный прокурор, которому придется ведь выступить обвинителем на суде. Тоже и местная полиция, так как она лучше всех знает местные условия. Тут очень много зависит от районного прокурора, от того, хватит ли в местной полиции специалистов и так далее. Если бы все это случилось в крупном городе – скажем, в Бостоне, – то дело было бы передано, конечно, бостонской полиции, так как у нее и лабораторий хватит, и специалистов. И у нас тоже поручают обычно Хью Лэнигену. Он-то ведь и арестовал Мела, он же его и освободил из-под стражи. И я тебе скажу, еще что-то: Лэниген отпустил его в результате какой-то новой интерпретации фактов, которую ему подсказал не кто иной, как раввин. Вообще-то фараоны не любят признаваться в том, что не они сами напали на какой-нибудь новый след, а кто-то другой навел. Но ведь Хью Лэнигена и не назовешь обыкновенным фараоном.
Эл Бекер не очень-то принял слова Эйба Кессона всерьез. Он, правда, не сомневался, что раввин все-таки поговорил с Лэнигеном. Вполне могло быть, что какое-нибудь его замечание действительно позволило начальнику полиции взглянуть на дело с неожиданной какой-то стороны, но в то он никак не верил, что раввин смог выдвинуть новую версию, которая бы полностью снимала вину с его друга. Все же он решил сходить к нему и поблагодарить.
Встреча не обошлась и в этот раз без неловкости. Поэтому Бекер сразу перешел к делу.
– Насколько я слышал, вы немало содействовали освобождению Мела из-под стражи, рабби.