– Тем хуже для них, – буркнул Нют. – Что ж нам теперь, надеть шелковые рукавицы, потому что они, видите ли, чувствительны?
– Постой, постой! В Барнардз-Кроссинге проживает хвыше трехсот еврейских семейств, – начал Мэкомбр. – Так как большинство живет в районе Чильтон, их дома можно оценить, примерно, тысяч в двадцать каждый. Мм самим они, конечно, обошлись дешевле, но я говорю [ 153 о сегодняшней рыночной цене. Для целей налогообложения мы принимаем половину рыночной цены, что составляет триста помножить на десять тысяч, то есть три миллиона долларов. Сумма, как видите, довольно приличная, и налоги с нее – тоже приличные.
– А при чем тут евреи? Не они, так христиане будут жить и платить налоги, – буркнул Нют. – Всего и делов.
– Ты их, я вижу, не больно жалуешь, евреев-то?
– А что? Признаться, не очень.
– А как насчет католиков и цветных?
– И их тбже.
– А как насчет янки?– вставил Коллинз с усмешкой .
– Он и янки не жалует, – ответил за него Мэкомбр, тоже с усмешкой. – И знаешь почему? Потому что он сам янки. Мы, янки, никого особенно не жалуем, но миримся со всеми.
Хибер Нют тоже засмеялся.
– Ну вот, – продолжал Мэкомбр. – Для этого я вас и собрал сегодня. Я много думал о нашем городе, о том, какие все-таки поразительные перемены произошли здесь за последние пятнадцать-двадцать лет. Сегодня наши школы не уступают наилучшим во всем штате. У нас городская библиотека, какой не часто сыщешь в небольшом городе, подобном нашему. Мы построили новую больницу, проложили десятки километров дорог и канализации. Город не только вырос, в нем жить стало лучше. И кто же сделал все это? Да население Мильтона – еврейское, а также христианское. Будем смотреть правде в глаза. Население чильтонского района – я имею в виду христианское – не очень-то походит на нас, жителей Старого города. Они скорее походят на своих еврейских соседей. Это молодые специалисты, ученые, инженера и так далее. У всех высшее образование, в том числе и у жен, и детей они тоже пошлют в колледж. А ведь вы же знаете, что привело их сюда… I
– Их привело сюда, – перебил его Нют, – то обстоятельство, что здесь море, а до Бостона всего полчаса езды.
– Не говори. Не один наш город расположен у моря, а бюджет у них – половина нашего, хоть ставки и намного выше, – спокойно возразил Мэкомбр. – Нет, их привело сюда что-то другое. Может быть, дух, который занес сюда и оставил нам в наследство этот старый распутник Жан-Пьер Бернар. Когда в Салеме охотились за ведьмами, их немало сбежало сюда, а мы их и спасли. У нас никогда за ведьмами не охотились, и я не допущу, чтобы начали охотиться сейчас.
– Нет, Карл, что-то, видно, произошло, – упорствовал Коллинз, – что-то очень серьезное, не то бы ты не тревожился так. Это никак не болтовня Бэца Эплбери или разговоры обывателей в магазине. Что-то я не помню, чтобы ты принимал так близко к сердцу обывательскую болтовню. Что же все-таки произошло, Карл?
– Понимаешь, помимо всего этого, в городе пошли телефонные звонки, – сдался Мэкомбр со вздохом. – Иной раз даже поздно ночью. Вчера у меня был Бекер, хозяин автомагазина. Пришел показать проспект новой полицейской машины. Но это был только предлог, конечно, потому что как только мы разговорились, Бекер ловко ввернул про то, что Вассерману, президенту синагоги, Эйбу Кессону – вы его, конечно, знаете, – досаждают этими звонками. Я поговорил потом с Хью Лэнигеном, и он сказал, что ничего об этом не слышал, но нисколько, мол, не удивится, если звонят и раввину.
– А что можно предпринять, Карл?
– Ну, всякое. Если бы мы, избранные городские депутаты, дали понять всем, что мы против всего этого, смотришь они и угомонятся. И так как кампания направлена в основном против раввина, – хотя если хотите знать мое мнение, он тут решительно ни при чем и служит всего лишь удобной мишенью для горлопанов вроде Бэца Эплбери, – то я и подумал, а не следовало бы ли нам воспользоваться этой нелепой затеей Торговой палаты, выдуманной года два или три тому назад? Я имею в виду церемонию благослдвения судов при открытии ежегодной Регаты. Первый раз благословил, помню, монсиньор Обрайен, потом доктор Скиннер…
– В прошлом году благословил пастор Миллер, – подсказал Коллинз.
– Правильно. Всего, значит, два протестанта и один католический священник. Почему бы нам не объявить, что в этом году благословение будет поручено рабби Смоллу? Это будет достаточно прозрачным намеком, что мы не одобряем этого хулиганства.
– Да ты в уме ли, Карл? У евреев даже клуба нет морского. Среди "Аргонавтов11 множество католиков, вот они и настояли тогда, чтобы благословил монсиньор Обрайен. Правда, "Норд" и "Атлантик" – клубы протестантские, но евреев там тоже почти нет ни одного. Они ни за что не согласятся. Помнишь, они даже против монсиньора возражали.