– Вот что. Эти клубы обходятся городу очень и очень недешево, и если мы им скажем, что городской комитет единогласно так решил, то они, небось, не посмеют возражать.
– Но как же ты, черт возьми, потребуешь от яхт-клубов, чтобы они приняли благословение от еврейского раввина? Это же все равно, что поручить ему крестить их детей.
– Сказал тоже! Кто благословлял суда, пока Торговая палата не выдумала эту муру?
– Никто не благословлял.
– Выходит, яхты ни в каком благословении и не нуждаются. Да что-то я и не заметил, чтобы они улучшили свои показатели с тех пор, как их стали благословлять. Значит, худшее, что можно возразить, это то, что никакой пользы благословение раввина не принесет. Я и сам так думаю, то есть что пользы от его благословения будет не больше, чем было от благословения монсиньора и пасторов. Но и вреда будет не больше.
– Ну, тебя не переспоришь. Пусть будет по-твоему. От нас-то чего тебе надо?
– Ничего мне от вас не надо. Просто, я схожу к раввину и официально приглашу его от имени города Мне нужна будет только ваша поддержка, если на заседании возникнуть трудности какие-нибудь.
❖
Джо Серафино стоял у входа и оглядывал посетителей в зале.
– Ничего вроде, Ленни, – сказал он своему помощнику.
– Да, прилично, – согласился тот. Затем, стараясь не шевелить даже губами, добавил шопотом: – Ты заметил фараона за третьим столиком от окна?
– Откуда ты знаешь, что это фараон?
– О, у меня на них форменный нюх. Этого же я знаю лично. Он из полиции штата.
– Он тебя о чем-нибудь спрашивал?
– Да он тут не первый, – пожал старший официант плечами. – С убийства твоей няни они тут все время вертятся. Но войти в зал, сесть за стол и заказать что-нибудь – этого еще не было.
– А что это за женщина рядом с ним?
– Наверно жена.
– Тогда он, может быть, пришел просто так?– Он внезапно нахмурился. – А что здесь делает эта девчонка, как ее – Стелла, кажется?
– Фу, забыл тебе сказать. Ей нужно поговорить с тобой. Я обещал сказать ей, когда ты придешь.
– Чего ей надо-то?
– Кажется, ищет работу. Если хочешь, я ее мигом выпровожу. Скажу, что ты занят сегодня и сам ей потом позвонишь.
– Правильно. Так и скажи. Хотя нет. Лучше я поговорю с ней все-таки.
Он вошел в зал и принялся ходить от одного столика к другому, останавливаясь то и дело, чтобы поздороваться с тем или иным старым клиентом. Не спеша и не глядя в ее сторону, он подошел к столику, за которым сидела девушка.
– В чем дело, детка? Если ты насчет работы, то зря заняла столик.
– Мистер Леонард велел. Он сказал, что лучше ждать в зале, чем в вестибюле.
– Пускай так. Зачем ты пришла?
– Мне нужно поговорить с вами – наедине.
Ему послышалась какая-то угрожающая нотка в ее голосе и поэтому он ответил:
– Что ж, поговорим. Где твое пальто?
– В гардеробе.
– Пойди и забери его. Ты знаешь, где стоит моя машина?
– Там же, где и тогда стояла?
– Да. Выйди к машине и жди меня там. Я сейчас приду.
Он обошел еще несколько столиков, пока не дошел до двери, ведущей на кухню. Он нырнул в дверь и минуту спустя пересек стоянку. Усевшись за руль и открыв девушке вторую дверь, он сказал:
– Ну вот, тут никто нам мешать не будет. Так в чем же дело?
– Сегодня утром меня искала полиция, мистер Сера-, фино…
– И что ж ты им сказала?– поспешно спросил он, но тут же спохватился, что этого не следовало делать. Кашлянув, он как только мог равнодушно поинтересовался о цели этого странного визита.
– Не знаю. Меня не было дома. Я живу еще с одной женщиной, с ней они и поговорили. Они велели ей записать фамилию и номер телефона, по которому просили позвонить, когда я вернусь. Но я попросила ее сказать, если они позвонят сами или придут еще раз, что меня с самого утра не было дома. Мне хотелось поговорить сначала с вами. Я ужасно боюсь, мистер Серафино.
– Чего тебе бояться? Ты даже не знаешь, чего им от тебя надо.
Хоть и темно было в машине, все же он заметил, что она кивнула.
– Кажется, знаю. Они спросили соседку, помнит ли она, когда я вернулась домой тогда ночью?
Он пожал плечами в знак полнейшего безразличия.
– Ты ж тогда работала здесь, вот они и хотят спросить тебя кое о чем. Они всех расспрашивают. Чистая формальность. Если они придут еще раз, скажи им всю правду. Побоялась, мол, пойти домой одна, тем более что это был первый раз, и потому в начале второго я тебя отвез до самого дома.