…Изрешеченный осколками снарядов, бомбардировщик чудом держался в воздухе. Работал один мотор. Иван Федорович успокаивал экипаж:
— Не волнуйтесь, как-нибудь дотянем до своих. Смотрите только внимательно за воздухом, чтоб нас не добили истребители.
Так продолжалось более двух часов. Наконец:
— До линии фронта осталось десять минут лета, — сообщил штурман Алейников.
Высота 400, 300 метров… Маневрировать нельзя: самолет, как раненая птица, едва держится в воздухе. А внизу глубоко эшелонированная оборона противника. Ни обминуть ее, ни спрятаться.
— Еще немного… Еще чуть-чуть, — шептал Иван Федорович, сжимая штурвал. — Нужно перетянуть линию фронта.
Вокруг хлопали снарядные разрывы. Все ближе и ближе. Раздается оглушительный грохот — снаряд попал в работающий мотор. Бомбардировщик резко накренился, опустил нос и пошел к земле. Андреев не выпускал из рук штурвала, надеясь посадить плохо управляемый самолет. И это ему частично удалось. Удалось потому, что Андреев был отличным летчиком. Подняв к небу огромный столб снежной пыли, самолет сел «на брюхо» (с убранными шасси), прорезав в плотно слежавшемся слое снега настоящий ров, что, собственно, и спасло людей.
— Вы целы? — спросил Андреев, придя в себя после такой необычной посадки.
Оказалось, больше всех пострадал штурман Сергей Алейников, остальные отделались легкими ушибами.
Присмотрелись.
— Э-э, да мы, товарищи, на нейтральной полосе…
Оказав первую помощь штурману (у него была повреждена нога), экипаж отполз от самолета и укрылся в неглубокой воронке. Такая предусмотрительность была не лишней, даже очень своевременной: немцы открыли по машине минометный и пулеметный огонь и вскоре подожгли ее. В ответ советские артиллеристы начали яростный обстрел фашистских позиций.
До своих было метров триста. Иногда до экипажа доносилось:
— Держитесь, братцы, мы поможем вам!
— Нас видят друзья, — сказал Андреев, — За нас ведут бой. Зарывайтесь глубже в снег, прижимайтесь крепче к земле. Скоро начнет темнеть, тогда легче будет выбраться отсюда.
Наконец наступил вечер. Огонь с обеих сторон затих, потом вовсе прекратился.
— Живы? — вдруг донесся до летчиков приглушенный голос.
Андреев выглянул из воронки. С нашей стороны подползли двое в маскировочных халатах.
— Следуйте за нами, — прошептал один. — Мы проведем вас через минное поле.
Спустя полчаса Иван Федорович Андреев и члены его экипажа по-пластунски добрались до наших траншей. Через два дня они были на своем аэродроме, в полку.
Шла весна 1942 года. Поля, еще недавно покрытые грязно-белой снежной мантией, одевались в пестрый наряд. Нежной зеленью кустились березовые рощицы, разбросанные вокруг аэродрома. Высоко в небе курлыкали журавли. Но любоваться природой было некогда. Боевые вылеты следовали один за другим…
Наш полк, базировавшийся на одном из фронтовых аэродромов, уже несколько ночей бомбил железнодорожную станцию. Фашисты использовали ее для перевозки военных грузов к Ленинграду.
Бомбы, которые сбрасывали наши бомбардировщики, не наносили захватчикам существенного ущерба, хотя и нарушали железнодорожные перевозки. Для того, чтобы прервать движение вражеских эшелонов, надо было разрушить железнодорожный мост, находившийся рядом со станцией.
Все мы отлично понимали, что вывести из строя или хотя бы повредить мост, имеющий сильную противовоздушную оборону, — дело сложное, но выполнимое.
План операции возник неожиданно. А что если удар нанести одним самолетом, притом днем? Заманчиво. Правда, риск немалый. Командование полка согласилось.
Взлет был тяжелым. Залитые дождем стекла кабины, всего два огонька в конце взлетного поля. И сверхчеловеческое напряжение. Наконец, два глухих толчка — шасси убраны…
Их было много, таких или подобных взлетов, проведенных в дождь и туман, снег и ветер, с грунта, бетона, основных и вспомогательных площадок, — десятки, сотни взлетов.
Полет, о котором веду речь, был рассчитан удачно. Линию фронта прошли в темноте и с рассветом подкрались к цели, маскируясь в облаках.
И вот мы над железной дорогой. Замечаем вражеский эшелон с цистернами. Стрелок Васильев дает длинную очередь. Цистерны вспыхивают. Пламя — до небес Но главное впереди. Предстоит выполнить основную задачу— разрушить мост.
Светает. Над целью — низкие рваные облака, моросит дождь. Видимость слабая. Снижаемся, идем вдоль железной дороги. Остаются считанные минуты, секунды..