- Никто и принуждает тебя сработать кое-как, - возразил я, обращаясь к "Быстролетному". - Этого только не хватало! Нам же на этом аппарате возвращаться на Землю. Я о другом веду речь - разве нельзя заранее вложить в плод качества, которые тебе активно не нравятся. Я же помню, как ты содрогнулся, когда я предложил тебе завести кошку...
Тут я невольно бросил взгляд на пышно цветущую китайскую розу и поинтересовался.
- Послушай, как же ты свернулся в яйцо и не погубил растение?
- Кое-что перестроил в его генетической структуре... Ага, ты желаешь выяснить, можно ли подобную операцию произвести с живой плотью?
Я кивнул.
- Можно, но это высшее искусство. Им владеет только повелительница-знахарка. Я этому не обучен.
Я взял его слова на заметку. Мне уже хватало знаний, чтобы понять, что термин "искусство", употребляемый койсом, фламатером, синклитом, не имеет никакого отношения к нашему пониманию творческой деятельности. В их толковании это было всего лишь обозначение степени мастерства, потому что в общественном сознании ди давным-давно сложилось убеждение, что всякая сознательная деятельность своего рода искусство. Вплоть до изготовления ночных горшков. Не знаю, правда, пользуются они ими или нет.
После некоторой паузы я между делом поинтересовался.
- Значит, это именно знахарка обеспечила переброску подростка на неизвестную планету?
- На Беркту? - переспросил койс и тут же ответил. - Ну да. А я транслировал идеальную копию на тамошний запасной централ.
Предваряя мой вопрос, он разъяснил.
- На Беркте расположена центральная для этого сектора галактики приводная станция. Когда повелители приняли решение возвращаться, они попытались связаться с Берктой, однако централ не отвечал. Пришлось послать туда образец живой плоти. Туда и обратно. Здесь на месте синклит воспроизвел идеального гонца, детально проверил его и пришел к выводу, что приемная станция на Беркте работает в нормальном режиме. Правда, режим автоматический. От своих - ни ответа, ни привета! Затем его вопроизвели в форме биокопии, которую угораздило свалиться в обрыв.
Мне не следовало спешить. Я нутром почувствовал, что на этот раз койс разговорился. Все-таки древний старик, тоже хочется вспомнить былое, доказать, что и он не лыком шит.
- Что же случилось на Беркте? - с полным равнодушием спросил я.
- Черт его знает. Скорее всего землятрясение. Около нескольких сотен тысяч лет назад.
- Что же, вы не могли послать копию члена экипажа.
- Ну, ты даешь, Серый. Сразу видно, что дикая раса. Кто же из нормальных ди позволит себе изготовить копию! Подобный проступок преследуется по закону как самое тяжкое преступление.
- То есть, - не понял я.
- Наши десять заповедей уже давным-давно начинаются с фразы: "Не приумножайся". Потом уже "не убий", "не прелюбодействуй", "не сотвори себе кумира"... Но прежде всего - "не приумножайся"!
В голосе "Быстролетного" послышались торжественные нотки.
Я, ошарашенный, слова не мог вымолвить. Выходит, с моими собратьями можно поступать как заблагорассудится - их можно приумножать, губить, ловить на слове, отсылать на чужие планеты. Использовать как шест во время переправы через реку. Ткнул в дно, и если мелко - можно ступать дальше. Так, что ли?.. Выходит, они решили использовать Сережу в качестве подопытного кролика? Вся мистика, слезы Натальи Павловны, его матери, горе отца, самое противное человеческому разуму несчастье - смерть юного человека - вполне умещались на ноготке пришедшего к нам бога. Что-то вроде пылинки - сдул её и даже не заметил?.. Это был ушат холодной воды на разгоряченное воображение. Мы сами хороши - по мере разумности и воздаяние. Нет, я не брал на себя смелость кого-то осуждать, кого-то оправдывать. Простор жизни, уместившийся в космосе, не нуждался в нашем сочувствии, воспевании, отрицании или черт знает в чем еще. Это было нужно только нам, чтобы не заплутать в трех соснах. Другие загадки в момент откровения переворошили мне душу. Почему соотечественники синклита ди не откликнулись, получив такое оригинальное послание с просьбой о помощи? Где они?.. И второе - что имела в виду знахарка, обещая нам кучу хлопот с возвращением Сергея? Хотя, боюсь, на второй вопрос я уже знал ответ. От него холодок пробежал по телу. Каждый следующий шаг вперед давался нам, представителям Земли все труднее и труднее...
Глава 8
В полночь по местному времени мы вернулись на Землю. Во входном шлюзе я простился с "Быстролетным", пожелал ему удачи в сотворении малосимпатичного, с дурным характером аппарата и направился в свой отсек. Час был поздний, в глубине горы стояла сонная, дремотная тишина. Давным-давно была заделана трещина, через которую вместе с каплями воды в подземный туннель просочилась Каллиопа.
Героическое то было время, риск(вое! Теперь другая пора - тупого исполнительства, любовей, скорого расставания. Мне стало грустно... Томила некоторая устроенность жизни, ясность цели, налаженный быт. Подземелье теперь чем-то остро напоминало общежитие, все ходят друг к другу в гости... Тайна упрощалась, обрастала пошлыми деталями.
Разве что удивительными могли показаться следы мокрых босых ног, которые я обнаружил в насквозь промерзшем, подземном коридоре возле своего отсека. В нашей команде появились йоги? Кто это мог быть?
Не заходя в помещение, я двинулся по следу. Отпечатки привели в темный тупик - здесь меня встретила глухая стена. Внимательно ощупал и осмотрел холодную шершавую поверхность. В этот момент из-за спины донеслись осторожные, чуть пришаркивающие шаги. Звуки приближались, скоро долетел шелест материи, затем чья-то скороговоркой брошенная ругань... В тупике спрятаться было негде - я попытался вжаться в стену. Бесполезно! Такого огромного, в скафандре, трудно было не заметить. Пришлось пойти на хитрость. Я распластался на потолке лицом вниз, расставил ноги, утопил в камне горб скафандра. Кто бы ни был таинственный бродяга, он не сразу сообразит, почему вдруг так понизился потолок.
Незнакомец был в длиннополой рясе, лицо прикрыто просторным капюшоном. Я рухнул на него сразу, как только он свернул в тупик. Тут же подмял под себя - тот едва слышно охнул - затем перевернул, откинул капюшон.
- Василь Васильевич?
Лешак мгновенно зажал мне рот, костяшками пальцев несколько раз постучал по моей, свободной от шлема, голове, затем столько же по стене.
Это было слишком!
- Зачем шумишь? - шепотом спросил Василь Васильевич. - Ты никого здесь не заметил?
- Кого бы я мог заметить? Меня здесь неделю не было, - также понизив голос, ответил я. - Вот следы... Кто-то решил в йоги записаться. Откровенно говоря, я решил, что это ты на ночь глядя по туннелям шастаешь.
- Ну, рассудил!.. - покачал головой Василь Васильевич. - Как же я, когда у меня на ногах копыта?
Выкатив для убедительности глаза, он добавил.
- Здесь привидения бродят. Обнаженные до предела!..
Я вздохнул.
- Раздетые, что ли?
- Один черт! - в сердцах выругался фавн. - Сейчас не до тонкостей вашего великого, могучего, изящного - какого там еще? ага, певучего и гибкого! - языка. Я по существу - тебе приходилось встречать здесь привидения?
- Нет, - откровенно признался я. - А тебе приходилось? Может, померещилось?
- Ага, мне померещилось! И Каллиопе, и волчихе этой, гордячке. И лосихе местной, что на водопой к Джормину ходит...
Я прервал перечисление, хотя упоминание о привидениях почему-то встревожило меня. Я словно ждал чего-нибудь подобного. С другой стороны, какие могут быть привидения в пространстве, полностью контролируемом фламатером? Разве что с его подачи кто-то начал бродить по подземным ходам босиком? Странные, должен заметить, причуды, у этого звездного пришельца.
- Знаешь, пойдем-ка ко мне, там все и обсудим, - предложил я.
То-то я удивился, обнаружив у себя в отсеке встревоженную Каллиопу. Если богини начали страдать бессонницей, дело действительно приняло серьезный оборот.