По заведенному порядку она проследовала за коридорным в свой номер, оказавшийся большой квадратной комнатой с двумя двуспальными кроватями. Обычная комната в обычной гостинице функционального назначения с истертым под ногами полом. Она задумчиво подошла к окну, раздвинула полинялый тюль — и сразу увидела, что солнце на улице, хоть и за солнцезащитным оконным стеклом, светит очень ярко. И конечно же, вместо манхэттенского неба из ее окна было видно только множество кондиционеров на конторском здании напротив.
Джози задвинула тюль. Сквозь его дымку эти кондиционеры не так бросались в глаза. Вообще-то на Манхэттен стоит посмотреть, особенно если вы стоите на земле или, наоборот, находитесь на высоте. По достоинству оценить величественность этого центра мира можно только на расстоянии. А находясь где-то посередине, между стен и на неопределенной высоте, видишь только ряды угнетающе высоких, надвигающихся друг на друга домов.
Мелочи у Джози не было, пришлось дать коридорному непомерно большие чаевые. Как только он вышел, она с наслаждением упала на ближайшую постель. Сейчас она закроет глаза и без усилий ускользнет от этого мира в царство сна. И пусть внизу этот бурлящий энергией город трещит себе электрическими искрами в ожидании ее появления. Однако она обещала матери позвонить сразу же, как приедет. И зачем только она дала такое обещание! Наверное потому, что приятно знать, что есть кто-то, кто беспокоится о тебе, даже если это просто мама, а ведь именно это и придает жизни смысл. Кто вначале, мать или Марта? Боль или радость? Надо сначала избавиться от боли, а Марта подождет.
Даже в наше время высоких технологий дозвониться иногда бывает непросто. Джози представила, как мать, несмотря на то, что сейчас жила уже одна, суетливо сметает все крошки своего раннего ужина со стола в гостиной, где она всегда ела.
— Алло?
— Привет, мам. Звоню, чтобы сказать, что добралась нормально.
— Ах, это ты, дорогая? А я уже начала волноваться.
Джози снисходительно улыбнулась, прощая ей эту небольшую ложь.
— Не волнуйся. Все в порядке.
— Как там погода? Буран еще не начался?
— Здесь жарко и солнечно.
— В феврале-то? Быть того не может!
— И тем не менее.
— Никогда не выходи замуж за синоптика, дорогая моя. Нельзя верить ни одному слову этих людей. Как долетела? Не разговаривала ни с кем из этих странноватых людей?
— Как же, разговаривала. С одним убийцей, двумя психопатами и кое-кем, у кого, по его собственным словам, любимое развлечение — пожирание маленьких детей.
— Ну и шуточки у тебя, Джозефин Флинн. Ты на меня совсем не похожа.
— Я сидела рядом с очень приятным мужчиной.
— На самом деле приятным?
— Да. Нет, он не юрист, ты же их не выносишь.
— Сейчас, когда по каждому пустяку приходится консультироваться с адвокатом, может, и неплохо иметь юриста в семье.
— Приму к сведению.
— Сегодня утром, когда я ела свои обычные хлопья, я прочитала в «Дейли Мейл»… Вот, подожди… — Джози услышала шуршание газеты. — Ты знаешь человека по имени Билл Гейтс?
— В общем, да…
— Почему бы тебе не позвонить ему, раз уж ты в Америке?
— Я не столько знаю его, сколько — о нем. Я не знакома с ним. Мы даже никогда не были с ним в одном помещении. Даже не были с ним одновременно в одной и той же стране, насколько я знаю. И уж точно мы никогда не ели чипсы из одного пакетика.
— Разве это так важно?
— В какой-то степени.
— Он не женат.
— Он женат.
— Но в «Мейл» об этом не написано.
— Мама, он возглавляет компанию «Майкрософт».
— Тогда он должен хорошо разбираться в компьютерах. Хорошо, когда муж понимает в них что-то. В моей персоналке, например, все еще сидит грипп.
— Не грипп, а вирус.
— А в качестве заставки — Памелла Андерсон с обнаженной грудью. Кстати, Кевин, молодой человек из соседней квартиры, всегда очень любезен и заглядывает ко мне, чтобы узнать, не нужна ли мне помощь.
— Забавно, что…
— Так ты ему позвонишь?
— Биллу Гейтсу? Весьма маловероятно. Да и потом, он, возможно, живет в каком-то другом городе, не в Нью-Йорке.
— Но там же есть телефонные справочники, так ведь? Можно посмотреть его номер.