— Дэми…
— Почему ты так долго не берешь трубку?
Джози разжала пальцы, выпустила ни в чем не повинную подушку и откинулась на спинку дивана. Предстоял разговор, который лучше всего было вести в горизонтальном положении, а еще того лучше — с большим стаканом джина в руке.
— Здравствуй, мама.
— Ты что, опять говорила с этой мерзкой тварью?
— Со служащим банка?
— Да нет, с этим ничтожеством, твоим бывшим мужем.
— Мам…
— Вы же так долго были вместе!
— Мы были женаты пять лет.
— Ты понимаешь, о чем я, — ее мать презрительно фыркнула в телефонную трубку. — И я прекрасно знаю твой характер. Стоит ему сказать ласковое словечко, и ты, задравши юбку, понесешься к нему, сверкая трусами. Если, конечно, ты их носишь.
— Мам!
— Он никогда не был тебя достоин.
— Мам! Никто никогда не был меня достоин. Никто из моих друзей тебе никогда не нравился.
На другом конце провода обиженно замолчали.
— Мне нравился Клайв.
— Клайв?
— Клайв был довольно милым. В своем роде, конечно.
— У меня никогда не было друга по имени Клайв.
— Нет, был. — В голосе матери зазвучала досада. — И это был очень приятный молодой человек. Всегда носил шарф.
— Я никогда не встречалась ни с кем по имени Клайв.
— Он ездил на «Остине аллегро». На оранжевом. Машина принадлежала его отцу.
— Ты что-то путаешь.
— Тебе надо было выйти за Клайва. Он не из тех, кто бросает жену ради зада в облегающих трусиках.
Никакого Клайва у нее никогда не было. И шарфа она не помнит. И «Остин аллегро» тоже.
— Знаешь, папаша твой был такой же. Всегда только секс, секс, секс. Утром, днем, вечером. Это единственное, о чем он мог думать.
В течение тридцати лет, что Джози знала отца, он никогда не отваживался ни на что большее, чем возню с цветочными горшками в сарае, и его, казалось, гораздо больше занимали пеларгонии, чем плотские удовольствия. Однако он мог как-то мягко урезонивать ее мать, когда она в чем-то переходила границу допустимого; после его смерти уже никто не был в состоянии обуздывать ее, когда ее слишком уж заносило.
— А все эти женщины, которые стали сжигать свои лифчики! После этого он уже никогда не был прежним.
Джози досчитала до четырех — до десяти она бы не выдержала.
— Мама, у меня еда в микроволновке.
— Что?
— Я готовила, когда ты позвонила. Микроволновка только что отключилась. Надо вынуть, а то все сгорит. То есть вытопится. Пропадет.
— Надеюсь, что это не жирная курица, как в прошлый раз?
— Нет, в этот раз я решила быть умницей и купила жаркое по-итальянски.
— Молодец, девочка. За тебя можно не беспокоиться.
— Знаю. — Беспокойся уж лучше о глобальных проблемах, обо всем Западном полушарии и о девяти десятых его населения.
— Ты уже собралась к завтрашней поездке?
Джози бросила нервный взгляд на упакованный чемодан в углу комнаты. Ее матери не обязательно было знать обо всех ее сомнениях по поводу этой поездки. В первый раз она поедет куда-то одна, в своем новом качестве уже почти разведенной женщины, и у нее сводило живот от смешанного чувства страха и волнения. Ей придется самой позаботиться о билетах, паспорте и деньгах на поездку. Раньше все это делал Дэмиен. Она переживала, сможет ли сама справиться с багажом, потом решила, что лучше положиться на автоматизированный транспортер в аэропорту, который уж наверняка лучше, чем какой-нибудь мужчина, знает, что с ним делать.
— Да.
— Ничего не забыла?
— Постаралась не забыть, по крайней мере.
— Зря ты иронизируешь. Вспомни, как я резинкой прикрепляла твои варежки к школьному пальто, потому что ты их всегда где-нибудь оставляла. Если бы я имела по фунту с каждой пары, которую ты теряла, то сейчас жила бы на той же улице, что и Барбра Стрейзанд.
— Ладно, мама.
Кот-Ранее-Известный-Как-Принц, похоже, сожалел о том, что заставил ее ответить на этот телефонный звонок. Она послала ему ответный взгляд: «Я-тебя-предупреждала».
— Мне надо идти. Надо кормить кота.
— Ты избаловала это животное.
— У меня нет никого другого, кого я могла бы осчастливить своей любовью.
— А как же я?
— Ну, кроме тебя.
— Я очень надеюсь, что скоро ты кого-нибудь найдешь. Я была бы отличной бабушкой.
— Вот это меня совершенно не беспокоит. Сейчас я еще не готова к серьезным отношениям.
— Для начала можно было бы просто с кем-то переспать…