— Я не хочу, не пойду.
— Ты что, испугался?
— Я хочу домой, к маме, — заплакал малыш.
— Ну, пойдём, — согласился старший мальчуган и, взяв всхлипывающего малыша за руку, вывел из кустов. — Да, ладно, не реви, найдём тебе бабу…
…Селезнёв, Рожков и Колька подошли к зданию станции. У вокзала и внутри здания сновали люди, но, странное дело, никто не обратил внимания на их вид.
В коридоре нашли двери с табличкой «Начальник вокзала» и Селезнёв, шедший первым, постучал в дверь. Никто ему не ответил, хотя он и прислушивался. Селезнёв постучал ещё раз. Опять за дверью было тихо.
— Нет, наверное, никого.
Колька дёрнул за ручку двери. Она подалась, но за ней оказалась ещё одна, обитая кожей с блестящими медными бляшками.
Толкнув и эту дверь, все вошли в кабинет. За столом, к которому вела от порога широкая ковровая дорожка, сидел человек в форменном кителе железнодорожника и что-то увлечённо писал. Он не оторвался от своего дела, даже когда громко захлопнулась дверь. Хозяин кабинета лишь мельком глянул на вошедших и опять уткнулся в бумаги.
Друзья стояли довольно долго в неловком молчании. Затем Сергей Иваныч подошёл вплотную к столу и кашлянул. Но никакой реакции не последовало.
— Послушайте, товарищ начальник. Вот какое дело, — начал было Селезнёв, но, видя что его всё ещё не слушают, неожиданно ударил кулаком по столу и закричал. — Чёрт возьми! Да я сам начальник!
Человек за столом поднял голову и внимательно, даже как-то радостно глянул на Сергея Иваныча.
— Вот теперь вижу, что начальник. Извини дорогой. А я думал — кто это ко мне зашёл. Думал, что вы ошиблись, а я срочный документ заканчивал. Сам понимаешь. Так что ещё раз прошу извинить.
Говоря всё это, начальник вокзала встал и подошёл к Сергею Иванычу. Протянул ему руку.
— Мантаев, Муса Магомедович.
— Селезнёв, Сергей Иванович. Никакой ошибки нет. Мы пришли именно к вам.
— Тогда прошу садиться и — слушаю вас. Куда? Откуда? И по какому делу?
— Мы с туристического поезда. Недавно проходил.
— Знаю, проходил. Так.
— На остановке, здесь у вас, решили искупаться в море.
— Так.
— Короче говоря, поезд ушёл, а мы вот остались.
— Ясно. И вам надо догнать свой поезд.
— Именно. И чем скорее, тем лучше.
— Понимаю, дорогой, но не понимаю пока, как это сделать.
— Нельзя ли нас отправить ближайшим поездом?
— Ваш, как мне известно, идёт в Тбилиси?
— Да.
— Но у нас до Тбилиси поезда нет. Только с пересадками. А это в вашем положении может столкнуть вас с неприятностями.
— А у вас ничего не найдётся для нас. Хотя бы прикрыться.
— Поможем, чем можем.
Начальник вокзала подошёл к телефону, набрал номер и пригласил кого-то в свой кабинет.
— Но есть один вариант, — снова начал он. — Конечно, если вы согласитесь. — Туда скоро идёт грузовой поезд.
— Мы согласны.
— Лишь бы не дуло, — вставил Колька.
— Нет, — засмеялся Муса Магомедович. — Холодно не будет. Там есть два подходящих вагона до Тбилиси. Ехать можно. Только…
— Чего везут? — спросил Колька.
— Молодняк.
— Чего-чего?
— Молодых племенных тёлок. Так что…
— В нашем положении выбирать не приходится — сказал Селезнёв.
— В одном вагоне едет сопровождающий. Было два. Сегодня одного в больницу отвезли. Вот и будете вместо него. Идёт?
— Идёт. Спасибо…
Дверь отворилась и в кабинет вошёл мужчина в форменном кителе и с краской повязкой дежурного на рукаве.
— Муталиб Алиевич, — обратился к нему начальник вокзала, — надо помочь товарищам. Отстали от поезда, понимаешь?
— Понимаю. Что надо?
— Отправишь их в том вагоне, откуда сняли больного сопровождающего. Так?
— Так.
— И найди им что-нибудь надеть.
— Посмотрим. Найдём.
— Ну, вот так, дорогой. Только это можем, — сказал Селезнёву начальник вокзала.
— Спасибо, Муса Магомедович, — поблагодарил Селезнёв.
— Э-э-э, о чём говоришь. Помочь в беде человеку — древний кавказский обычай. Будем считать, что мы ничего выдающегося не сделали. На Кавказе так поступит каждый. Верно, Муталиб?
— Верно, товарищ Мантаев.
— Да… — начальник вокзала достал из кармана и протянул Селезнёву деньги. — Вот вам немного денег.
— Что вы, что вы… — начал отказываться Сергей Иваныч.
— Это так, на всякий случай.
— Ну, Муса Магомедович, не знаю как вас и благодарить.
— Э-э, не стоит, дорогой.