— Поняла, Сергей Иваныч, — кивнула Зина и, закрыв дверь кабинета, приставила к ней стул.
Через окно в комнату вдруг донёсся громкий женский голос:
— Иди, иди! Я тебе сейчас покажу, на чём свет стоит!
Мужской голос слабо что-то возражал.
Вскоре в дверях приёмной показалась дородная молодая женщина в синей рабочей спецовке. Она тащила за собой упирающегося мужичка небольшого роста.
— У себя Сергей Иваныч? — громко спросила женщина секретаршу.
— Его нет… Он занят.
Зина встала было со своего места и загородила дорогу, хотя знала, что вошедшие — шофёр Клава Смирнова и её муж Николай приходятся начальнику родственниками.
— Я тоже на работе, — всё так же громко сказала Клава.
Она отодвинула ногой стул и, резко распахнув дверь, втолкнула в кабинет мужа, а сама вошла за ним.
Приход посетителей застал Сергея Иваныча у шкафа. Он стоял с бутылкой кефира в руке.
— Вот, — развёл руками Сергей Иваныч, как бы извиняясь, — не завтракал ещё… Ну, так в чём дело, Клава? Что опять шумишь?
— Вот, полюбуйся, Сергей Иваныч, на этого охламона, — голос Клавдии сделался плачущим. — Сил моих больше нету, дядя Серёжа.
— А что случилось? — снова спросил Селезнёв, хотя уже догадался, что привело сюда его родную племянницу.
— Смотри — опять с похмелья. Опять домой вчера на бровях пришёл. Надоело всё, — заплакала Клавдия.
Уже не первый раз жалуется она ему на своего Николая, в общем-то неплохого мужика. А давно ли плясал у них на свадьбе…
— Ты что, Николай, меня подводишь? — строго спросил Селезнёв. — Сколько раз с тобой разговаривать об этом?
— А я чо? — попытался возразить Николай, в кабинете начальника ставший, кажется, ещё меньше. — Я вчера как все.
Клавдия всплеснула руками.
— Как все!? Во, нахал, поглядите-ка! Он вчера, дядя Серёжа, пришёл и сперва начал с телевизором спорить, потом стал дикторшу целовать. Меня к холодильнику приревновал и выгонял его из дома. А ночью звал милиционера и просил сводить в туалет. Вот ведь до чего докатился!
— Ясно. Значит, опять выступал?
— А я это так шутил. Что, уж и пошутить нельзя?
— После таких шуток, Коля, обычно врачей вызывают с медбратьями.
— А сегодня какая у них работа, — опять заговорила Клавдия. — Надо с этим кончать, дядя Серёжа.
— Надо, Клава, надо, — согласился Сергей Иваныч. — Сам знаю. Но вчера, ты уж извини, провожали на пенсию Максимова. Ты ведь знаешь?
Сергей Иваныч и сам вчера участвовал в торжественных проводах на пенсию старого слесаря Максимова, с которым вместе слесарил и Николай.
— Провожали на пенсию, а Максимов сегодня опять работает. Так зачем было и огород городить?
— Ну… — развёл руками Селезнев. — Так заведено.
— А мне от этого не легче, — не унималась Клавдия. — Терпеть больше не буду!
Сергей Иваныч согласно закивал головой.
— Ты, конечно, права, Клава. Так что же ты предлагаешь с ним делать? — показал он на Николая. — Ведь я уже не один раз его наказывал. Ты думала об этом?
— Думала.
— Ну, говори.
— Переведи его ко мне.
— Куда?
— Грузчиком на мою машину.
Николай и Сергей Иваныч удивлённо переглянулись и оба уставились на Клаву.
— Да-да, — повторяет она. — Ко мне грузчиком. Только так.
— Ты с кем думала-то? — спросил жену Николай, нервно смеясь.
— А тебя не спрашивают. Тебя здесь нет. Хватит, поиздевался.
— Ну, что ж… — начал было Сергей Иваныч.
— Не дамся!… — перебил его Николай. — Не положено. Нет такого закона.
— Какого ещё закона? — переспросила Клавдия.
— А чтобы муж и жена на одной машине работали. Семейственность получается.
— Такая семейственность делу не помеха, — сказал Сергей Иваныч. — Я согласен.
Но с этим не был согласен Николай.
— Это что же выходит, — не сдавался он. — Дома с ней, на работе с ней, и с работы вместе? За что, Иваныч?
— Ничем не могу помочь, Коля, — развёл руками Селезнев. — Если женщина просит — не могу отказать. А тем более родная племянница, да ещё в таком деле. Сам понимаешь.
— Сейчас ведь не год женщины.
— Так надо, Коля, так надо. Ты сам виноват.
— А у меня отпуск на днях. Я лучше в отпуск… — как за последнюю соломинку-надежду ухватился Колька за новую мысль, пришедшую, как видно, только сейчас, но Клава уже взяла его за руку и повела к двери.
— Спасибо, дядя Серёжа, — поблагодарила она Селезнёва. — Пошли. Всё равно ничего не выревишь. Пойдём работать.