– Что с тобой, дорогая Мэри? – спросила она.
– Ничего.
– Мне прийти к тебе?
– Да.
Тогда Джейн пришла к принцессе и нежно обняла ее за шею.
– Когда он едет? – шепнула Мэри и призналась этим вопросом во всем.
– Не знаю, – ответила Джейн, – но прежде чем уехать, он захочет еще раз увидеться с тобой!
– Ты в самом деле так думаешь?
– Я знаю это!
С этим утешением и уснула всхлипывавшая Мэри.
После этого несколько дней принцесса была довольно спокойна; только Джейн заметила, что она постоянно находится в ожидании кого-то.
Наконец Мэри и Брендону пришлось встретиться, и притом следующим образом. К королевской спальне примыкала роскошно обставленная комнатка с собранием избранных книг. Однажды Брендон зашел сюда, выбрал себе книгу и уселся в нише, полускрытый занавеской. Вдоль стены шла скамейка с мягким сиденьем. Через маленькое шестиугольное окно проникал свет. Брендон недолго просидел там, как вдруг вошла Мэри. Уж не знаю, проведала ли она о присутствии здесь Чарльза, но факт тот, что они оказались здесь вместе и что она, заметив его, подошла к нему, прежде чем он успел заметить ее присутствие.
Брендон в тот же миг вскочил и, почтительно поклонившись принцессе, собрался уходить.
– Мастер Брендон, вам совершенно не к чему уходить. Я не хочу прогонять вас. Если здесь не хватает места для нас обоих, то я лучше снова уйду. Я не хочу мешать вам! – Мэри сказал все это дрожащим, взволнованным голосом и сделала движение, чтобы повернуться и уйти.
– Леди Мэри, как можете вы говорить так! Вы знаете, вы должны знать… о, молю вас!..
Тогда Мэри, взяв Чарльза за руку и, притянув его на скамейку возле себя, сказала:
– Дело в том… я не знаю… но мне хотелось бы узнать… Я хотела бы, чтобы вы сели около меня и рассказали… Тогда я, пожалуй, помирюсь с вами, хотя в последний раз вы обошлись со мной так плохо! Ну, что вы скажете на это?
Слова принцессы сопровождались нервным смешком, доказывающим, что на ее сердце было далеко не так же светло и хорошо, как она хотела показать словами. Бедный Брендон! Должно быть, с ним случилось в первый раз, что он не мог выговорить ни слова в ответ на обращенную к нему речь и остался в беспомощном молчании!
Мэри скорее овладела собой – ведь женщинам это дается легче, чем нам! – и продолжала:
– Не буду говорить вам о вашем поведении в лесу, хотя было очень дурно с вашей стороны так скверно обойтись со мной. Ну, разве я не добрая?
Принцесса посмотрела на Чарльза чарующим взором пламенных глаз, которым любовь сообщила двойную прелесть. Нет, наверное, она была осведомлена о пребывании Брендона в этой комнате, так как ее туалет отличался особой изысканностью. И вся она была так прелестна, так бесконечно очаровательна, что, как рассказывал мне потом Брендон, он, внимая звукам ее голоса, думал, нельзя ли ему каким-нибудь необычным образом сбежать, – ну, хоть выпрыгнуть в окно, например! Но это было невозможно, и Чарльз прибег к единственному оружию, которое ему еще оставалось: молчанию. Но и это оружие скоро было выбито из его рук.
После недолгой паузы Мэри полушутя продолжала:
– Ответьте же мне! Вы должны относиться ко мне хотя бы с той долей вежливости, которую заслуживает даже женщина самого простого звания!
– О, если бы вы были ею!..
– Да, если бы! Но раз я – не простого звания, то тут уже ничего не поделаешь. А отвечать мне вы должны!
– Да ведь на это нет ответа, нет! Ах, дорогая леди… умоляю вас… о, разве вы не видите?
– Да, да! Но все же ответьте на мой вопрос. Разве я не добра к вам больше, чем вы заслуживаете?
– О да, да, в тысячу раз больше! Вы всегда были так добры, так милостивы, так снисходительны ко мне! Я могу только благодарить вас от всего сердца! – ответил Чарльз, не решаясь взглянуть на принцессу.
Мэри сразу овладела положением. В тот же момент к ней вернулась ее обычная шутливая непринужденность.
– Как мы стали скромны! – воскликнула она. – Да куда же девалась наша хваленая смелость? Я была добра? И всегда? Неужели в первый раз, когда я увидела вас, я тоже была добра к вам? И снисходительна? Это слово вы не смеете употреблять между нами!