— Аница моя! Аница! Сон это или небесное видение? Скажи, ты ли это? Аница! — И он бросился к ней.
— Ивица! Ивица! Ивица! — неистово кричала с громкими рыданиями девушка. — Это я, Ивица, я! Ох, видно, так угодно пресвятой богородице, которой я молюсь день и ночь, чтоб ты стал моим спасителем! Ивица… Ивица, — шептала девушка замирающим голосом, прижимаясь к победителю.
В это мгновенье откуда-то примчалась Елуша, при виде этой странной сцены она замерла на пороге.
— Что такое? Родич, ты что здесь делаешь? Что это значит? Какого тебе рожна надо? Кто все это натворил? Хозяйка я или нет в своем, доме?
— Убирайся, проклятая сводня, вместе со своим уродом! Убирайся и не оскверняй глаз честного человека, не пачкай блудливым своим взглядом этого ангела! Убирайся, говорю, я тебе не наш несчастный камердир! Убирайся, не то так отделаю дубиной твое грешное тело, что кожа на тебе лопнет, как у этой гиены! Вон! — указал юноша на дверь.
— Да кто ты такой, что угрожаешь и запугиваешь меня в моем собственном доме? — пошла Елуша на Ивицу.
— Кто я такой? — скрипнул зубами юноша, схватив дубину. — Думаешь, ты уйдешь отсюда безнаказанной? — И он несколько раз огрел Елушу по спине, она сжала зубы и кулаки, но, видя, что дело нешуточное, подобрала юбки и давай бог ноги! Замешательством воспользовался старый развратник, перебрался через порог и припустил мелкими мягкими шажками вслед за Елушей.
— Ты мне за это заплатишь, бандит! — выкрикивал он на бегу, когда был уже далеко от места происшествия.
— Пока что ты уже заплатил, у меня дубина крепкая, а прочее не твоя забота. Посмотрим, как ты ответишь перед судом, законом, богом и честными людьми! — ответил школяр Ивица, шагнув за порог, словно собирался гнать его дальше.
Вскоре, после того как шум и крики улеглись, по коридору тихо, на цыпочках прокрался камердир Жорж. Все вокруг него шло ходуном, но он упорно продвигался вперед, напрягая все силы, чтобы не промахнуться и не пройти мимо цели.
— Ха! Вот она! — пошарил он по стене руками, осторожно отворил дверь и вошел.
Ивица держал девушку за руки, ожидая, когда она придет в себя и расскажет, как сюда попала. От страха и потрясения она едва держалась на ногах и не могла вымолвить ни слова, только время от времени глубоко вздыхала, с любовью и благодарностью глядя на своего спасителя.
— А-а! — заговорил камердир. — Что здесь стряслось? Меня разбудил такой шум и гам, что я подумал, у моей Елуши чирей вскочил на ладони, вот она и бегает по корчме, вопит до умопомрачения. Что ты снова учудил, родич? Как ты тут очутился? Ведь мы вместе спать легли!
— Я, господин камердир, примчался сюда так же, как вы приползли! — махнул рукой Ивица. — Я услышал крик, плач, зов на помощь, а прибежав, спас невинность и честь этой несчастной девушки от хищных зверей, что сошлись в вашем порядочном доме.
— А-а-а! Зверье сошлось, зверье! — сник камердир. — Может, я что сдуру проболтал? — размышлял он, прижав указательный палец ко лбу, словно хотел вызвать в памяти смутное воспоминание, давнюю-давнюю мысль или картину, причем сам не мог понять, то ли она была наяву, то ли примерещилась. Может, он еще не проснулся, может, у него в голове помутилось, и он потерялся? — Дьявол бы все побрал! — бормотал он злобно и горько. — А что ж теперь? Я хочу сказать, что будет с этой девушкой? — закончил камердир, лениво зевнув и не глядя ни на Ивицу, ни на Аницу.
— Я вырвал ее из лап вампира! И этого для нас достаточно, уважаемый господин камердир! — ответил школяр Ивица, крепче сжимая руки девушки, она молча подалась к нему всем телом, вздрогнув от неожиданности, в эту минуту она узнала господина камердира, столько раз бывавшего в их родных горах.
— А вы, уважаемый родич, разве не узнаете эту девушку? Может, вспомните или догадаетесь, кто она и чья?
— Гм, гм, гм! Снова твои глупости, ярист? Откуда мне знать? И как я могу вспомнить? Ты думаешь, у меня память такая быстрая и ясная, как у вас; молодых? Мозги давно высохли! Что в них попало, тому уж на свет не выйти! Ключ потерялся, засовы да задвижки заржавели, дьявол бы все побрал!
— Так слушайте, — горько усмехнулся Ивица, с любовью и нежностью поглядев на девушку, — это дочь нашего соседа, коротыша Каноника, Аница! Неужели вы не помните маленькую шуструю девчурку, которой вы часто привозили гостинцы?