фигур, и он всё хватал и хватал её за руки. Всё звал с собой. Анна просыпалась среди ночи и подолгу плакала. Негромко, чтобы не разбудить соседок по палате. Выздоровление шло медленно. Родители приезжали при любой возможности, но часто навещать дочь не могли. Поначалу с Анной проводила много времени Лёшкина бабушка, и маленького приводила. Аня им радовалась. А потом приходить перестали. Аня уже могла немного ходить и попросила в регистратуре телефон, чтобы позвонить. Клавдия Петровна отвечала сдержанно, что, мол, не хочет глаза мозолить, да мешать молодым. Так Аня и не поняла ничего, не стала объяснений требовать, хотя и было ей обидно и горько. А ещё через неделю пришел тот самый следователь, что рассказал о гибели Лёшки. Что-то спрашивал, про Анну, про Лёшку, потом снова про Анну, о самочувствии её спрашивал, о настроении. А потом снова пришел, и опять. В общем через год они поженились. Любила ли Анна мужа? Сначала совсем не замечала его, оцепенев от горя. Потом он вроде забавлять её начал. Смешной такой, важный. Лицо серьезное делает. А Лёшка умер. Так и вышла Анна за Виктора - следователя. Виктор был смешливым и язвительным. Часто строил планы о том, как станет он подполковником... «Подпола дадут» - так он говорил. Что должно после этого случиться оставалось загадкой. Работу Виктор не любил, просто проводил там время, ожидая, пока лавры и звания придут сами. А лавры почему-то не приходили. Любовником Виктор тоже был посредственным. Супружеский долг отдавал так же, как долг родине - четко, резко, без разговоров. А еще оказалось, что Виктор пьет. А когда пьет, то и бьет тех, кто под руку попадется. Попадалась чаще всего жена. Пьяный Виктор обзывает Анну коровой и дурой. И толкает руками в грудь, в плечи. А Анна отступает пока не доходит до стены. Там он бьет её в живот, а когда она сгибается от боли пинает в бок. В правый, потому что Виктор левша. Такой алгоритм. По лицу не бил никогда. Анна хотела пожаловаться в милицию. А как жаловаться, когда там все мужа знакомые? Трезвый Виктор просил прощения, обещал кодироваться. Да всё впустую. Немного поутих, когда Анна забеременела. Родилась девочка. Назвали в честь свекрови Надеждой. Анна ждала, что её накроет волна неудержимой любви к родному по крови существу, но этого не произошло. Как и вся жизнь, материнство было для Анны приглушенным, как будто наблюдаешь за людьми экран телевизора. Ты радуешься за них, переживаешь, но знаешь, что это всё не взаправду и где-то у героев есть совсем другая жизнь. Анна работала в регистратуре. После аварии она не сдала экзамены в училище. В суете все позабыли оформить документы и предоставить справки о болезни. Анну отчислили. После больницы она устроилась в регистратуру районной поликлиники. Думала скопить денег и продолжить учебу. А потом замуж вышла. Виктор и слышать не хотел о том, чтобы тратить деньги из бюджета семьи на образование. Сам он закончил школу милиции и считал, что с учёной женой одна морока. Родилась Надюха. И ещё через два год, после декрета, Анна в той же регистратуре. Стало подводить здоровье. Время от времени грудь словно сдавливало железными кольцами. Анне снова стали сниться кошмары. Виктор орал, что проще задушить жену, чем рядом с ней выспаться, что она старая больная развалина, и что он ждет не дождется, пока Анна умрет. «Когда ты сдохнешь, с*ка» - вот так он орал по ночам, бешено сверкая глазами, когда Анна вскрикивала во сне и просыпалась, и от этого просыпался муж... Анна тяжело вздохнула и хотела налить еще виски. Оставалась примерно треть бутылки. «Можно и так попить, чай не барыня»,- сказала она себе и пьяно ухмыльнулась. Сделала пару глотков и откинулась на спинку кресла. Город жил вечерней курортной жизнью. Откуда-то с пляжа раздавалась музыка: «My dream is to fly like a rainbow, so high.... My dream is to fly...” Анна не могла уйти от Виктора. Пару раз приходилось вызывать скорую и у мужа на руках были справки о том, что Анна страдает депрессией и вообще очень слаба здоровьем. С такой матерью нельзя оставить ребенка. Виктор сказал, что если Анна захочет уйти, то он договорится на работе и ей подкинут наркотики и посадят в тюрьму. Или обещал упрятать в психушку, если она где-то захочет открыть рот и пожаловаться на жестокое обращение мужа. Путевка в Болгарию была словно подарок небес. Её Анне дали от поликлиники. В этом году появилась какая-то программа, по которой медицинские работники могли получить право на отдых по совершенно смешной цене. Виктор конечно не дал бы денег. Но два месяца назад у Анны был день рождения и коллеги по традиции подарили имениннице заветный конвертик. Конвертик в этот раз был значительно пухлее обычного. - У тебя же типа юбилей. - сказала пожилая начальница, и немного почавкала губами. У неё во рту были новые коронка и ей всё еще было немного «не удобно носить зубы»,- «Анатолий Палыч дал много, велел тебе сказать, чтобы зашла в кадры, путевку себе взяла, ты ж давно по бумагам работаешь» Анна сначала не поверила, хотела отказаться. А потом оказалось, что подаренных денег как раз хватает на поездку. Не иначе как Анатолий Павлович специально добавил. И муж не пустит. И тут Аня поняла, что поедет, обязательно поедет. И с этой поездки начнется что-то новое и прекрасное. Две недели до поездки Анна пребывала в странном состоянии. Она боялась сказать мужу, что уезжает, а на самый настоящий курорт. Виктор с ней поехать не может, на оформление паспорта нужно время даже милиционеру. А времени уже почти не оставалось. Аня отправила дочку к матери в область. Собиралась как преступница, всё время вздрагивала от шорохов на лестничной клетке. Боялась, что муж идёт. Но ничего, обошлось. Позвонила Виктору из такси, он был на работе, сначала не поверил, а потом пообещал с Анной вечером разобраться, если не прекратит дурака валять и мешать ему работать. А она уехала. Первые дни не могла поверить, что всё это не сон, купалась, гуляла, ела что хотела. Познакомилась с девчонками из Украины. Они отдыхали компанией и проводили дни на пляже или в Аква парке, а вечера и ночи в окрестных барах. И Аня тоже купалась с ними и загорала. И никто не называл её коровой и дурой. И почти не снились кошмары. Только рука во сне немела сильно, но это ерунда. Прошло шесть дней. Анна посмотрела на телефон, лежащий на стеклянном столике. 20.45. В который раз открыла входящие ММS: 13.20 Виктор: во вложении фото Наденьки 13 58 Виктор: во вложении фото Наденьки на фоне их гостиной. Страшный бардак. Мебель странно отодвинута от стен, как будто кто-то собрался делать ремонт. Занавески сняты. На полу валяются мятые газеты. Журнальный столик завален остатками упаковок от еды, пустыми бутылками. Полная пепельница. А рядом еще банка из-под каких-то консервов тоже с бычками. Бычки в масле... 14.14 Виктор: во вложении фото бомжа, спящего в их супружеской кровати прямо в одежде и ботинках. 16.20 Виктор SMS: Анна, где ты? Что произошло у нас дома? Куда ты пропала? Надя была одна все дни. Грудь снова сдавило тупой болью. 16.32 Виктор: фото протокол допроса какого-то Сивчука Ивана Сергеевича, 16 лет. Сивчук утверждает, что имел неоднократные интимные отношения с Егоровой Анной Алексеевной 25 лет за вознаграждение в виде бутылки водки. Так же утверждает, что Егорова просила достать для неё сильнодействующий наркотик (героин) с целью личного употребления, а так добавления оного в еду и питье дочери Егоровой, чтобы ребенок вел себя тихо. 17.20 Виктор: фото протокол допроса соседки: «...Да, болеет Анна и сильно. Вызывали скорую, приезжала. А я как раз тогда не спала...» 18.50 Виктор: фото документы на квартиру 19.11 Виктор: выписка с банковского счета. «Карта ****5817 баланс 0.00 рублей» А под окнами кипела жизнь. Шепот волн сливался со смехом людей. По набережной шли парочки. Родители собирали с детской площадки заигравшихся малышей. Какие-то пожилые дамы иностранного вида радостно катили щегольские пластиковые чемоданы в сторону рецепции. Ничего никогда не кончится. Анна рывком допила последний глоток виски, подошла к перилам и заглянула вниз. Внизу плескался бассейн. «Надо с этим кончать». Она сделала шаг и боль прожитых лет сменилась последним полетом перед новым вздохом, которые она всё силилась сделать. - Ань, Аня!!! сквозь вязкую пелену приглушенно раздавался смутно знакомый голос, - Светлана Петровна, позовите кого-нибудь! Анна открыла глаза и увидела перед собой Лёшку. Губы не слушались: - Лёшенька...- Аня думала, что кричит, а на самом деле едва прошелестела,- Я так тебя люблю, - - я наконец-то умерла да? На глазах появились слезы. Худой, коротко стриженный, как после концлагеря Лёшка ошарашенно посмотрела на неё. - Да нет, что ты! Ты в коме была, полтора месяца. Это долго считается, мы уже все извелись. Несколько раз пытались тебя реанимировать, но не получалось. А мы все дни тут, и я и брательник. Сережка всё обнимал тебя. А один раз приходим, а он ручонками тебя стиснул и плачет. Врачиха прогнала нас конечно. А я тебя всё за руку держал вот так, - Лёшка осторожно стиснул её пальчики, разговаривал. Все новости тебе рассказывал. - А следователь? - Анна нервно оглянулась по сторонам. - Следователь? Так ты слышала всё, - Лёшка улыбнулся, - Да, была дама, которой поручили выяснить обстоятельства аварии, но там выяснять нечего. Водитель дальнобойщик, двое суток в рейсе. Заснул за рулем. Страховка предприятия покрывает затраты на лечение и его и нас. - Лёшка ты не умер? Мы не умерли?? - заплакала Аня, - Как же я т