— Нет. Спасибо, — покачала головой посетительница, скользя взглядом по аппетитным картинкам.
— Сырный омлет с беконом.
— Нет.
— Банановые панкейки с сиропом…
Йен, ограничившийся одним кофе, с любопытством наблюдал за ситуацией, откинувшись на спинку стула. В которой его спутница была слишком поглощена просмотром меню, а официант не мог оторвать глаз от её декольте, скорее на автомате, чем осознано перечисляя всё, что имелось у них в закусочной. Весь восторг проступал наглядным румянцем на бледном прыщавом личике.
Келлер и сам против воли сместил глаза куда не следует, заметив блеснувшее украшение на тонкой шее.
— Нет, терпеть не могу сладкое. Так, мне, пожалуйста, большой бургер, картошку и колу… — довольная выбором Лори подняла глаза на официанта. На её лице мелькнула снисходительная улыбка. — Вы не стесняйтесь, молодой человек.
— Ч-что? — паренёк удивленно моргнул.
— Если очень нужно, я просто разденусь. Вероятно, это первая женская грудь, которую вы видите?
Легкий румянец превратился в сочный спелый помидор.
— П-простите. Бургер, картошка, кола… — паренёк испуганно посмотрел на Йена, как будто ждал, что тот сейчас поднимется с места и зарядит ему с локтя и поспешно ретировался, повторяя в уме заказ. Забудет — будет совсем уж неловко. Хотя куда уж ещё?
— И последняя, — хмыкнула Лорелея, откладывая меню. — Если он так и останется тряпкой, — она перевела взгляд на Келлера, который, вот же удивление, смотрел туда же, куда и пялился официант секундами раннее. Только если прыщавый подросток с затянувшимся пубертатным периодом разглядывал женские прелести со смущением и возбуждением, Йен олицетворял полную отстраненность. Лори насмешливо вскинула бровь. — Только не говори, что и у тебя проблемы с женщинами? А то ведь повторяю предложение: могу раздеться.
Йен с трудом оторвал взгляд от висевшего на её шее золотого крестика — слишком уж он напоминал другой женский крестик, припрятанный у него под футболкой, который он носил не снимая вот уже два года. Зачем? Наверное, как напоминание.
Лорелее же её достался от Ханны. Подарок на выписку из больницы после аварии. Ханна тогда преподнесла его не особо верующей по натуре сестре со словами: пускай он тебя защищает. Совпадение или нет, но с тех пор Лори пока ещё ни разу не попадала в ДТП.
— Почему гонки? — спросила Йен.
— А зачем сигарета? — в тон ему отозвалась она.
Келлер неопределенно пожал плечами, вытаскивая из-за уха табачное изделие. За последнее время держать её там стало сродни привычке.
— Пытаюсь бросить, — ответил он, покручивая ту между пальцев. — Когда совсем невмоготу, смотрю на неё, нюхаю… Звучит странно, но работает, — сигарета была убрана обратно. — Так почему гонки?
Лорелея неуверенно дёрнула подбородком.
— Потому что в этой дыре больше нечем заняться. Тут лишь три развлечения: алкоголь, наркота и тачки.
— И давно увлекаешься машинами?
— Сколько себя помню, — Лори усмехнулась. — Гонять начала ещё до того, как получила права. С детства часами проводила с отцом в гараже, — улыбка стёрлась с её лица. Тёплые воспоминания не перекрывали предательства. Это была болезненная тема не только для матери, но и для брошенных дочерей. — До того, как эта сволочь собрала чемоданы и укатила к новой семье. Не попрощавшись.
— Вы общаетесь?
— Звонит пару раз в год. Поздравляет с днём рождения, предлагает деньги… Я посылаю его каждый раз. Нам не нужны его подачки. Справились сами.
— Ты поэтому такая?
Лорелея подозрительно прищурилась.
— Какая?
— М-м-м… малость резкая.
— Не резкая. Скорее уж прямолинейная… — в этот момент как раз вернулся официант. Поспешно поставил на стол кофе, колу со льдом и, пролепетав что-то про то, что заказ будет скоро готов, поспешно ретировался. Ни разу не подняв головы. Лори задумчиво поджала губы, провожая взглядом его сутулую спину. — Наверное… Да и всё равно. Тут не с кем заводить дружеские знакомства. Все полные придурки.
— Если так не любишь город, почему не уедешь?
— Не знаю… — Лорелея бездумно помешала соломинкой крупные льдинки в стакане. — Я выросла здесь. Это мой дом. Какой-никакой. Да и неизвестность пугает.
— Только в начале, — со знанием дела заметил Йен. — Быстро привыкаешь.
— Судишь по собственному опыту?
— Не без этого.
— И почему ты уехал из…
— Майами.
Лорелея округлила глаза.
— А оттуда кто-то уезжает по доброй воле?
— Как видишь, — усмехнулся Келлер. Он так и сидел, расслаблено откинувшись на спинку стула и подперев голову рукой. И даже глазом не повёл на брошенный в его сторону проницательный взгляд глаз.