Не дождавшись от хозяина реакции, в дверь еще и постучали.
— Лапу-уля, открывай скорее, это я! — в добавок к неделикатному стуку пропели в замочную скважину.
Отставив баночку с кофе в сторону, Алексей направился к двери и распахнул ее:
— Что происходит?
Он с раздражением уставился на ярко-розовый чемодан, перевел взгляд на девицу в узких джинсах-скинни и тесном топе. Тряхнув огненно-рыжими кудрями, та широко улыбнулась:
— Тада-ам! — пропела она, кокетливо воздев руки к небу, и мелко засеменила на головокружительных шпильках, чтобы чмокнуть его в щеку.
В нос ударил терпкий аромат гвоздики и цитруса, на небритой щеке остался едва заметный след бежевой губной помады.
Алексей, сбросив оцепенение, решительно высвободился из объятий незнакомки:
— Я повторно спрашиваю, что здесь происходит?.. Вы кто?
Незнакомка громко засмеялась, фамильярно щелкнула его по носу и, отодвинув плечом, вошла внутрь. Розовый чемодан остался стоять на дорожке.
— Солнышко, чемоданчик занеси, будь лапушкой, — снова пропела девица.
— Девушка, вы чего себе позволяете? — Ночь выдалась неспокойная, и сейчас Алексей был готов выставить нахалку вон, а не таскать за ней чемоданы.
Та, между тем, по-хозяйски окинула гостиную взглядом, направилась к дивану. Алексей ловко преградил ей путь. Девица, скривив ярко накрашенные губы, цокнула языком, пробормотала:
— Жадина… — Быстро оглядевшись, она выбрала ближайшее к себе кресло и грациозно в него опустилась. Сцепила руки в замок и проговорила: — Я ваша любовница. Меня зовут Аннет. Вы со мной познакомились в Италии. Я бывшая фотомодель, ныне владелица магазина одежды премиум класса, дизайнер. Мне 28 лет, не замужем и никогда не была, детей нет, вредных привычек почти тоже… Во всяком случае, вам следует говорить именно так… И чемоданчик внесите уже.
Алексей стоял посреди собственной гостиной, пытаясь понять — проснулся он или еще спит и видит этот бред.
— Какая любовница? Вы с ума сошли?
Девушка вполне натурально смутилась.
— Ах, простите. Мы не подумали об этом… если вы не по этой части, я велю Игореше вернуться, он профессионал, быстро сориентируется…
Незнакомка изогнулась так, будто в самом деле собиралась позвать кого-то, оставшегося на лужайке перед домом. Алексей проследил за ее взглядом, тряхнул головой, чувствуя, как нарастает головная боль и раздражение.
— Вы рехнулись? Кто «мы», какой Игореша?
Девица вздохнула, села прямо:
— Давайте пока без подробностей. Напоите, накормите, спать уложите, а потом и спрашивайте. Я, знаете ли, всю ночь работала как проклятая.
Мысль, объяснявшая весь сюр происходящего, заставила Алексея икнуть.
— Вы проститутка? — Он уставился на девицу, пытаясь по выражению лица понять, что у той на уме. — Вас Антонов подослал?
На ее невозмутимом лице мелькнуло сомнение.
— Что за Антонов? Артемий Тарасович? — Она небрежно отмахнулась и откинулась на спинку кресла. — Нет, не он.
— То есть все-таки проститутка? — Алексей прищурился и скрестил руки на груди.
Аннет проигнорировала его вопрос, встала, прошла в кухню. По-хозяйски огляделась, подошла к плите, включив вытяжку, достала из сумочки сигарету с зажигалкой и закурила. Мятный дымок втягивался сквозь решетки, растекался по кухне тонким облаком. Оценивающе оглядев хозяина коттеджа, незваная гостья добавила:
— Могу и проституткой. Если Родина пошлет. — У Долина округлились глаза. Выждав мгновение, девушка тихо засмеялась: — Ну и физиономия у вас, Алексей Максимович!
Стряхнув пепел в раковину, она прислонилась бедром к столешнице, принялась разглядывать хозяина дома — если бы она не знала его паспортный возраст, то дала бы от силы лет тридцать пять — тридцать шесть. Ростом чуть выше среднего, подтянутый и плечистый, он совсем не подходил на роль бизнес-воротилы, а затянутые в небрежный хвост русые волосы вообще делали его похожим скорее на студента, чем на крупного предпринимателя. И все-таки что-то в нем было такое, что заставляло прислушиваться к нему и во время разговора не терять из вида. Как назвать это «что-то», Аннет пока не знала. Возможно, уверенность в себе. Возможно — внутренняя сила. А может, какой-то особый магнетизм. В любом случае, даже сейчас — голодный, злой и небритый — он выглядел хозяином положения. Хоть и весьма щекотливого.
— Я ничего не понимаю, — это была абсолютная правда. Алексей перестал хмуриться, сел за стол, напротив девушки, положил руки перед собой.