Алексей закусил губу. Внимательно, будто игральные карты, просматривал развешенные по стенам патенты. Помимо лекарственных форм и препаратов, НИИ владел еще и некоторым количеством технологий и разработками уникального оборудования. И патенты были свежие.
— Они прекрасный товар, — пробормотал он.
Раиса Викторовна нахмурилась:
— Что, простите?
— Раиса Викторовна, а возьмите меня к себе. — Идея возникла спонтанно, как вызов, как брошенная в лицо перчатка — сможет или нет он в кратчайшие сроки поставить на ноги почти уничтоженное предприятие. Наверняка с долгами не только по зарплате, но и по налогам. И ворохом проблем в бухгалтерии. И с поставщиками, скорее всего. Не все гладко.
Директор НИИ смотрела на него с испугом.
— Вы в своем уме? Кем я вас к себе возьму?
— Ну, у вас же должна быть какая-то единица в штатном расписании, которая отвечает за хозяйственные дело, договора и продвижение, — сказал и сам засмеялся. Какое там продвижение: было бы продвижение, НИИ с такой базой не оказался бы в бедственном положении. — Раиса Викторовна, я способен помочь Институту. Вы перестанете быть убыточными и сможете не только выплатить долги, но и позволите сотрудникам зарабатывать.
— И сохраню кадры…
— И сохраните кадры.
— Мне нечем вам платить. — Она прищурилась.
Алексей помнил об отсутствии денег.
— Считайте это дополнительным стимулом.
Вот так, не имея ни медицинского, ни фармакологического, ни какого-то специального образования, он возглавил почти обанкротившийся Институт, ставший в последствии основой его «БиоТеха».
Алексей отогнал воспоминания, подхватил чемодан, поднялся на второй этаж и прошел в спальню. Здесь было также тяжело дышать, поэтому он приоткрыл форточку, сбросил джемпер с футболкой и направился в ванную. Вспомнил, что сотовый почти разрядился в дороге, привычно достал из сумки шнурок зарядного (тот зацепился за ноутбук, поэтому пришлось доставать и его), подключил к сети.
— Ну вот теперь точно — в душ, — скомандовал себе Алексей.
В ванной забрался под воду. С раздражением отметил, что розовые баночки с женским шампунем по-прежнему стоят на стеклянной полке. Надо напомнить Рите, чтобы или забрала, или выбросить их. Чужие вещи, оставленные в его доме раздражали больше обычного, ведь он просил, чтобы Рита унесла все — разошлись так разошлись.
В конце концов это было ее решение.
Алексей переключил режим, увеличил напор воды и уменьшил температуру, прохладные струи били по плечам, стекали по загорелому телу. Молодой мужчина подставил им спину, наслаждаясь массажем, вылил щедрую порцию шампуня на ладонь, намылил голову.
Насвистывая знакомую арию, все еще игравшую внизу, из зала, он задумался — надо позвонить заму, рассказать об измененных пунктах контракта с корейцами и напомнить, чтобы связался с Гонконгом, они были заинтересованы в совместном исследовании, и сейчас, после разговора с корейцами, Алексей понимал, что Институту выгодно диверсифицировать поставки между конкурирующими покупателями.
В спальне почудилось движение. Первая мысль, что уборщица пришла, но зачем приходить в спальню, если он указал, где нужно навести порядок сегодня.
«Рита», — пронеслось в голове. Ей кто-то сообщил, что он приезжает, и девушка решила показать, что передумала. И розовые флакончики, оставленные в ванной, тогда вполне укладывались в картину — Ритка не хотела расставаться, а надеялась получить от него что-то. Но, не получив это, дала задний ход. Сейчас будет изображать, что он просто ее не так понял.
«Ну-ну»… Он принялся торопливо смывать шампунь — еще не хватало, чтобы бывшая забралась к нему под душ.
В спальне раздался стук резко захлопнувшейся двери и короткий женский вскрик. За ним — топот ног.
— Эй, кто там?! — Алексей выглянул из душевой кабины, но в комнате было тихо. Выключив воду, услышал удаляющиеся шаги и шум борьбы внизу, оборвавшийся так же стремительно, как начался. — Рита?
Обернув вокруг бедер полотенце, он вышел из ванны. Никого.
На стене за дверью остался отпечаток — неглубокая вмятина в обоях, образовавшаяся от удара створки. Алексей пересек комнату и вышел в коридор.
Внизу, на лестнице, горел свет. Из гостиной по-прежнему лилась музыка, уже новая композиция.