Сейчас и я от его слов не малость прихерела, да так, что перебить его посмела.
— У нас что общие родители? — я то думала если и брат он мне, то мы сводные по отцу и не более.
— Да. Родные прикинь да? Это самый лютый пиздец, который вытворил наш с тобой папаша. Мама-то при твоих родах умерла. Мать в могилу, тебя в дом малютки. Родне сказал, что ты тоже умерла. Сейчас погоди-ка. Вот. Даже справку в морге купил. — Артур пошарил по карманам и выудил смятую бумажку.
Я забрала у него бутылку, хотела хлебнуть, но не успела. Артур вырвал её у меня неверной рукой.
— Ага сейчас! Мало твоей печени досталось?! Минералку хлебай. Вот. Типа смерть от перитонита. Пиздец просто. А потом, сердечный приступ, он едва говорить мог, рассказал мне, досье на тебя в сейфе у него лежало.
— Но твой отец умер год назад. Че сразу не забрал-то меня? — отхлебнула минералки, дрянь мерзкая, сморщилась то ли от информации, то ли от мыльной на вкус воды.
Чувство омерзения даже к воздуху порождало во мне стойкое желание подняться и уйти, забыть это всё как страшный сон. Опять не хочу знать кто я и что я. Хочу, как раньше думать, что я спустилась на землю дитя с небес. Красиво и романтика по-детдомовски.
— Да не мог я тебя забрать. Семнадцать лет тебе было, это опека, а мне бы не дали, даже за бабки. — Артур допил залпом вискарь, с полбутылки точно, — Ещё принеси. — сунул мне пустую бутылку.
Пока ходила, кое о чём подумала, и спросила у Артура, подав ему полную бутылку.
— А когда у отца инфаркт случился? — я же тогда смотрела по осени, но на дате особо внимания не заостряла.
Артур скрутил крышку, зашвырнул её в угол, приложился к бутылке.
— Февраль четырнадцатого умер, три дня в больнице пролежал.
— С десятого на одиннадцатое, значит, инфаркт? — уточнила, Артур кивнул, я придержала нервный смешок, — В детдоме у нас училка была, днём литературу и русский загоняла, а по вечерам, она нас, красивых девочек танцам на пилоне учила. До синяков, до кровавых мозолей. Я не ныла, старшие девочки заебись на этом зарабатывали, и я так же хотела, чтоб в обносках не ходить и сигареты не стрелять. Днём учишься, ночью работаешь и отстёгиваешь процент, училке нашего могучего и директрисе, но и на руках остаётся неплохо. На сигареты, одежду хватало. Сначала всё прилично было, русичка пристраивала нас в ответственные руки, туда, где безопасно, где ты сиськи покажешь, и тебя потом по кругу не пустят. Но и на старуху бывает проруха. К тому времени я уже год работала в хорошем клубе, где за девочками охрана следит, чтоб клиенты черту дозволенного не переходили, а Людмила Сергеевна предложила калым. Меня и ещё двух девочек наших собрала, самых лучших. Отправила нас после отбоя загород к одному мудиле, день рождения у этого гандона был. Стриптиза ему и его дружкам было мало, охраны, как в клубе нет, а Оля и Вика были сами не против подзаработать лишнего, пока их драла толпа охуевших мужиков, я отсиживалась в подсобке, но этот гандон новорождённый и про меня вспомнил. Свежего мяса захотелось, девки к тому моменту были уже никакие. Вытаскивали меня из той подсобки трое, я упиралась как могла, но вовремя поняла, что бесполезно, сделала вид что согласна. Пьяная толпа мужиков меня лапала, раздевала, а я сдерживала рвотные позывы, чтоб дать последний отпор. Один там был нетерпеливый, начал тыкать мне хуйнятиной своей в лицо, я взяла в рот и укусила, как питбуль вгрызлась. Как он орал, кровищи море. Пока там все на панике, я отплёвывалась шмотки собирая, и такого дёру дала оттуда. Знаешь, если бы это был хозяин дома, меня бы, наверное, грохнули. А так там какой-то не друг его даже, хуй пойми кто. Меня никто не тронул, по какой причине, я тогда не знала, а вот теперь догадываюсь. Русичку уволили, больше я её не видела, с того клуба, где платили хорошо, и охрана, уволили меня, да я и не смогла бы работать, ступор, танцую, танцую, только снять с себя ничего не могу. Профессиональная сука травма! Я с месяц просидела без работы, искала варианты, но кому нужна малолетка в ночное время? Даже на мойку брали в день и два через два, а это был не вариант, да и там мало платили, мне бы с минусом процента для Селёдки, это директриса наша, только на сигареты хватало бы. Нашла клуб попроще, туда гоу-гоу девочки требовались. Ну это просто, когда не раздеваешься, а танцуешь. Туда меня взяли. Только после того случая, я прикосновения мужиков с трудом переношу. С парнем пришлось расстаться, он целоваться лезет, а мне блевануть охота. Так этот пиздец как раз в ночь десятого февраля случился.