Он схватил за запястье и дёрнул к себе. Упала больно на коленки, да и похер! Подползла к нему, увидев, что его руки сбиты. Сидели с ним плечом к плечу и пили водку, он с горла я со стакана.
— Это, потому что мы на родителей похожи. Ты на мать, я на отца. Говорят, если наоборот, счастливым будешь. — тихо загнал философию.
— А ты несчастлив? У тебя Маринка красотка, — сука даже слова эти напоминали адреналином, — дети скоро будут. Что ещё? — подставила стакан Артуру, а бутылка пустая.
Выжрали литровую бутылку на двоих, и хоть бы что, всё так же трясло, не знаю как Артура, а меня, вообще, не тронуло, разве что жарко стало. Адреналин сжирал весь хмель подчистую.
— Ну так-то у меня мать умерла, когда мне семь было. И отец долбоеб, сестру в детский дом сдал. Заебись да? Счастья полные штаны. — с невесёлой усмешкой сказал Артур, поднялся, только к моему разочарованию пошёл не к шкафчику с бухлишком, а к телефону.
— Возьми у Маринки пару шмоток для Настены, и в офис ко мне. Быстро надо.
12
Когда я переоделась в миленькое Маринкино платье...для беременных, Артур вместе с Адекватом повезли меня в больницу, заскочив в универ за моим барахлом.
Братец сука всю дорогу ржал надо мной, под извинения Володи, и перевод стрелок на Маринку, которая сама ему доверила выбор, а он и снял с вешалки первое, что под руку попалось. С биркой. Новое. Маринка поди на будущее купила, так как живота у неё не намечалось ещё неделю назад.
Слава богу, в больнице, врачиха на этот раз была женского пола, да и Артур так не налегал. Просто кратко обрисовал ситуацию врачу и сплавил меня ей. После осмотра и опроса, когда Людмила Петровна катала мне на листе А4 рецепт, я набралась духу и спросила всё-таки о судорогах.
Что-то мне не понравилось давиться собственной кровью и чувствовать каждую мышцу в теле. Да и, вообще, это стрёмно как-то. Нездорово совсем. В детском доме у одного пацана была эпилепсия, тот в припадке так же корчился, правда, язык не прикусывал, но было дело чуть не проглотил. Что-то совсем не хотелось так же.
— Скажите, а при панике могут быть судороги? Или это какое-то заболевание? Может, эпилепсия? Бывает же, что не сразу проявляется? — истерзала на нервах край платья и не могла перестать грызть и без того лопнувшую губу.
— При панической атаке судороги возможны. У вас нет эпилепсии деточка, это уж точно. Скорей дефицит массы тела и режим сна нужно наладить. — строго заключила тётя врач, оценив меня в болтающемся на мне Маринкином платье под огромный живот.
Конечно, я и так схуднула из-за плохого питания, а тут ещё платье как стакан, а я в нём карандаш карандашом.
С пакетиком таблеток Адекват увёз меня домой.
— Ты только таблетки сегодня не пей, с градусом не стоит мешать. На твою печень и так приключений хватило. Рембо недорезанная. — посмеялся по-доброму, я поддержала.
— Ки-и-й-а! — изобразила что-то вроде боевого самбо, следуя за Володей на кухню.
— Так, что у нас тут? — он открыл холодильник, скептически осмотрел содержимое и спросил; — Настён, а ты, вообще, готовить-то умеешь? Я для чего тебе холодильник затаривал? Даже яичницу не пожарила. — так, наверное, отцы своих дочерей отчитывают.
Я точно не знала, но могла догадываться.
— Даже если бы умела, всё равно некогда. Учёба. — вспомнила про зачётку, вернулась в прихожую за сумкой.
Так и есть зачёт был мне проставлен. Ну...я же все ответы на листке написала, так что всё честно.
Вернулась на кухню к Адеквату, он уже что-то стругал на доске. Такими темпами, я его скоро в Кулинары переименую.
— Я пойду полежу? — спросила, а то вроде как нехорошо.
Гость, ещё и сам жрать готовит, а я свалю.
— Иди. Поспи, тебе полезно.
Я ушла в спальню, легла на незаправленную кровать и зарылась в постель как попало. Закрыла глаза и ничего.
Пусто.
Даже плакать не хочется.
Проснулась поздно ночью, оттого, что кто-то в тишине скрёбся во входную дверь.
— Володя. — позвала тихонько, пытаясь быстро выпутаться из вороха постельного белья.
Сердце билось бешено. Вовы явно в квартире давно не было. В темноте подкралась максимально беззвучно к двери, уже отчётливо понимая, что кто-то ковыряется в замочной скважине и пытается вскрыть квартиру. Конечно, я бы не подошла в другом случае, скорей бросилась бы вызывать полицию, но на моей двери имелась щеколда. Её то я и хотела скорей задвинуть, обезопасив себя как минимум на время приезда полиции.
Я боялась смотреть в глазок, и вообще боялась стоять напротив двери, словно меня прям через неё расстреляют сейчас. Юркнула к стене прохода на кухню и неверными пальцами дотянулась до щеколды. Тихо её задвинуть не вышло, метал в тишине громко звякнул, дверная ручка резко опустилась. Я рванула на кухню, схватив тяжеленную разделочную доску. Кто-то, настойчиво подёргал дверь и не сумев открыть, шумно сбежал вниз по лестнице.