Надавив на дверную ручку, я медленно открыла дверь, но не торопилась входить в квартиру и уж тем более впускать в неё Смолина. Повернулась, от взгляда на него ноги становились ватными, чтоб устоять на месте прижавшись щекой к холодной стали, вцепилась в дверь, почти повисла на ней, иначе упала бы или оступилась. Потеряв возможность твёрдо стоять, я и способность мыслить здраво потеряла.
— Не тот случай. Не думаю, что нам есть о чём разговаривать. Семь лет назад была одна тема для разговора, но ты сам не захотел её поднимать. — говоря это, я безумно хотела уткнуться лицом в него.
Ощутит тепло мужского тела, забыть, что между нами произошло семь грёбанных лет назад и почувствовать себя хоть на миг нормальной женщиной. Смолин же не торопился что-то ответить, он достал сигарету, смял пустую пачку и прикурил от спички. Тысячу лет не видела спичек, давно бросила курить и смотрела сейчас на это всё с удивлением.
С удивлением! Смотрела! Не нахер его послала, как только увидела, а смотрела.
— В нашем подъезде не курят. У соседки астма. — предупредила, не сразу сообразив под этим безумным наваждением.
Олег всё-таки затянулся несколько раз и затушил тлеющую сигарету плевком, для верности вдавил в пачку. Взглянул на меня и прервал тишину;
— Ты сама так хотела. Разве нет? — он спросил меня, а я всё-таки зашла в квартиру, оставляя дверь открытой для него.
Скидывая обувь в прихожей, осознала суть его вопроса, и не особо думая над ответом, возмутилась.
— Что-то не припоминаю такого. Я ждала от тебя раскаяния, а не оправданий в духе "я же не знал". Да ты не знал, а спросить меня, прежде чем душу вытряхивать, что не позволило? — со злостью пнула обувь в угол, с трепетом понимая, он зашёл в квартиру и прикрыл за собой дверь.
Понятия не имею, о чём я думала, когда позволяла ему войти на свою территорию, но выставить его сейчас глупо. Моя минутная слабость развеялась именно со щелчком дверного замка.
— Ты злопамятна. Так и не простила да? — на пол рядом с моей обувью встал подарочный пакет, который до этого момента я даже не замечала.
— А ты просил прощения? — скинув пальто, от этой неясно к чему ведущей перепалки я поторопилась уйти на кухню, уже отчаянно жалея, что впустила Смолина.
От тошноты и голодной смерти спасло чудом не прокисшее молоко. Налила полный стакан и сразу залпом выпила. Пилось оно хорошо, а вот послевкусие было гадким. Это моментально навело на параллель со Смолиным.
— Слушай, я по поводу своего возвращения пришёл поговорить. — Олег зашёл на кухню и сел на стул, оглядела его по-настоящему только сейчас, всё такой же, совсем не изменился, словно и не было семи лет. — Ты хотела, чтоб я исчез из твоей жизни, и я это сделал.
— Я хотела, чтоб ты осознал свою вину! А не сваливал на семь лет, прячась как страус в песок. — перебила его, и тут же отошла к окну, колбаситься от возмущения лучше глядя в окно, а не на объект моей приближающейся истерики.
— Ты не хотела меня видеть и слышать. Это твои слова. И моё возвращение, в общем, я понимаю, что ты не рада моему возвращению. Но придётся привыкнуть, будешь рожу мою видеть чаще, чем Артура. Только я тут не при делах. Мне Чёрный сказал, что ты в Москве, и сюда не приезжаешь. Я бы не вернулся при таком вот раскладе. — он говорил довольно размеренно, довольно и это злило.
— Ты сюда притащился, чтоб мне об этом сказать?! Ну молодец, уходи, дверь за собой захлопни! — не сказала, а выкрикнула, едва обернувшись и поймав злой взгляд Смолина, отвернулась к окну.
То, что это Артур постарался я и так поняла. Его все словечки о декретном отпуске и прочие намёки, уже давно царапали мне душу, я всё ждала с ужасом, когда он начнёт подгонять мне женихов и вот, дождалась блядь! Получи распишись, другие варианты тебе не светят. Я вздрогнула, когда дверь захлопнулась, и немного постояв у окна, вышла в прихожую. Сползла по стене на пол, будучи полностью опустошённой и выжатой ни как лимон, а словно половая тряпка, о которую только что вытерли ноги, дотянулась до подарочного пакета и притянула его к себе.
Хватило только заглянуть в него, чтоб истерика накрыла мощной волной. Я ревела так, что задыхалась и закашливалась, роняя слёзы на розовые фигурные коньки.
17
Я долго ещё сопли на кулак наматывала, пока про Володю не вспомнила. Он должен был пригнать мою машину, и не пригласить его на кофе будет полнейшим свинством, а представать перед ним в таком виде, всё равно что Артуру показаться.