МЕСТЬ
Я человек пожилой, диетический. Профессия моя — мужской парикмахер.
Случай, о котором я хочу рассказать, произошел три воскресенья назад. Я ушел с хоккея и решил поесть в ресторане «Стадион». «Наверное, — подумал я, — там есть диетические блюда для спортсменов».
Захожу. Встречает меня чистенький старичок гардеробщик. Пылинку с плеча снял.
— Заходите, — говорит, — милости просим.
И знаете, стало у меня на душе тепло. Попадаю в зал. Чистота, играет бодрая музыка: «Закаляйся, если хочешь быть здоров!»
Сажусь за стол Тут же подбегает официант, мужчина довольно преклонных лет:
— Здравствуйте! Что будете кушать?
— Здравствуйте! Мне бы овсяной кашки и запить чем-нибудь легким, в виде киселька.
— Ага, — смеется официант. — Кашки? Это можно.
Вскоре он появился с огромным подносом.
— Пожалуйте, — говорит, — для начала коньячку.
От удивления я широко раскрыл рот. Официант, словно ждал, сверкнул бутылкой и вставил ее мне между зубов. Я сделал глоток и ослаб: я же пожилой, диетический. Поперхнулся, машу руками. А он наклонился и тихо так говорит:
— Пей, а то я из тебя из самого овсяную кашу сделаю.
И ножиком мельхиоровым поигрывает.
— Закусывай, — продолжает, — икоркой, раз поставлено.
А я уже совсем ослаб. Ем и пью. Он вынимает цепь с замочком вроде кандалов и прищелкивает меня к столу:
— Это чтобы ты, голубчик, не сбежал, покуда я за шашлыком слетаю.
— Товарищ! — взмолился я. — Какой шашлык? Ведь я на диете. Лучше омлет!
— Нишкни, — говорит, — а то я из тебя самого омлет сделаю. Вот тебе три порции крабов и лососина.
Уже без труда он опять открывает мне рот и вливает туда полбутылки марочного «Кокура». Я хочу крикнуть «караул», а он втискивает в меня молочного поросенка с хреном. Ушел он на кухню, а я кричу соседу за другим столиком:
— Помогите! Откуйте меня от стола.
— Не могу, — говорит он, — меня самого напоили и уже чаевые заранее взяли.
Пришел мой официант, принес шашлык по-карски.
— Ешь, — приказывает, — а то я тебе финьшампань сделаю!
И снова замахивается бутылкой.
Дальше уже не знаю, что было. Помню, отобрал у меня официант бумажник с наличными, часы с руки снял. И пиджак с меня стащил, в счет десерта. А ласковый старичок гардеробщик, почистил меня щеточкой и отнял последнюю мелочь. Да, еще он с меня брюки снял. В залог.
— Приходите, — говорит, — опять к нам покушать…
А сам вынул гирьку на ремешке и поигрывает. А гирька величиной с грушу от пульверизатора.
Дождался я в садике ночи и переулками дополз домой, Отлежался, вышел на работу. И, представьте, вчера приходит к нам стричься тот самый официант и садится прямо ко мне. Он меня в халате не узнал.
Только он сел, я его ремнями к креслу прикрутил и сделал ему фасонную стрижку головы.
— А теперь, — говорю, — я вам произведу резекцию волоса в ухе. Узнал он меня, хотел крикнуть, но я достал бритву и говорю:
— Молчок, иначе я вам сейчас же шампунь сделаю.
И стал выщипывать ему брови. Одну сделал под Жана Маре, а другую — как у Монны Лизы. Покрыл ему лаком ногти и стал медленно вырывать волосы из носа.
— Бородку фасонную желаете? — спрашиваю.
Он побелел. Губы синие. Хрипит:
— У меня трое детей. Если уж надумал, решай жизни сразу.
— Нет, — говорю, — я вас еще хной выкрашу.
Покрасил. Затем перекисью водорода начисто обесцветил. И усы ему сделал кисточкой, как уши у рыси.
Он уже совсем бездыханный. Посчитал я ему по прейскуранту, по высшей таксе. Отвязал от кресла.
— Идите, — говорю. — И больше не попадайтесь. А не то педикюр сделаю.
Шатаясь, побрел он к выходу.
— Стойте! — кричу. — Освежиться забыли!
Он махнул рукой и шепчет:
— Свежуй, изверг.
Вылил я на него флакон «Красной Москвы», прикинул чаевые, которые он с меня содрал в ресторане, и отобрал все наличные. Оставил только четыре копейки, чтобы он мог на троллейбусе доехать.
Ушел официант. Задумался я, и стало у меня на сердце гадко. Как, представил я себе, он теперь к жене поедет?
Догнал его на остановке:
— Вот эти деньги, что по прейскуранту, я беру для кассы, а чаевые возьмите обратно.
Он грустный такой, обесцвеченный, головой качает:
— Спасибо. Мне сегодня хороший урок был насчет этих проклятых чаевых. Мы через них озверели.
— Правильно, — говорю, — езжайте домой и еще подумайте.
А тут как раз такси.
— Прокатимся, — смеется шофер, — папаши? С ветерком, по случаю воскресенья. Могу без счетчика — по два целковых с носа…
А сам держит в руках большой гаечный ключ и поигрывает им.
— Нет, — сказал я. — Мы с вами никуда не поедем. Катайтесь без счетчика сами.
И мы пошли потихоньку пешком.
Более подробно о серии
В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.
В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.
Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).
Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.
Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.
Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы — «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.
У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.
Среди авторов «Библиотеки Крокодила» были весьма примечательные личности, например, будущие режиссеры М. Захаров и С. Бодров; сценаристы бессмертных кинокомедий Леонида Гайдая — В. Бахнов, М. Слободской, Я. Костюковский; «серьезные» авторы, например, Л. Кассиль, Л. Зорин, Е. Евтушенко, С. Островой, Л. Ошанин, Р. Рождественский; детские писатели С. Михалков, А. Барто, С. Маршак, В. Драгунский (у последнего в «Библиотечке» в 1960 году вышла самая первая книга).