Джозеф усмехнулся.
– Что ж, тебе виднее.
Глэдис расставила на столе серебряные приборы и бокалы из тонкого стекла, поставила в центре вазочку с цветами и проверила, позаботился ли Джозеф о вине.
Когда все было готово, Джозеф повел ее наверх.
– Ты можешь пользоваться моей комнатой, – сказал он, открывая дверь одной из спален, в которой преобладали все оттенки слоновой кости в сочетании с белым. – Там ванная, – кивнул Джозеф на дверь справа. – Разложи кое-где свои вещи, чтобы создалось впечатление, что ты здесь как дома. Габриела может проявить любопытство.
Когда он ушел, Глэдис огляделась в надежде найти какие-нибудь мелкие детали, которые помогли бы лучше понять его характер. Но здесь не было ни фотографий в рамочках, ни милых безделушек, и ее взгляд поневоле остановился на широкой кровати. Очевидно, только в постели можно было бы проникнуть в душу Джозефа, раскрыть его потаенные качества. Не успела она до конца осознать, о чем думает, как ее с ног до головы окутала жаркая волна желания. Глэдис вдруг захотелось забраться на красивое покрывало и лечь на мягкие подушки, которых касалась голова Джозефа.
Взглянув на часы, она обнаружила, что еще только шесть вечера. Времени до прихода гостей было предостаточно. Ничего страшного не произойдет, если я отдохну минут двадцать, подумала Глэдис. Я не буду спать, только полежу чуть-чуть…
Она стянула джинсы и в нерешительности присела на край кровати, затем легла на спину, со вздохом облегчения вытянув длинные стройные ноги. В глаза ей светило солнце, и она прикрыла их рукой. Какая удобная кровать! Вот если бы можно было протянуть руку и дотронуться до Джозефа, засыпать и просыпаться в его объятиях…
Глэдис не заметила, как погрузилась в сон. Пробудилась она от того, что почувствовала, как кто-то нежно поглаживает ее по плечу. Глэдис потянулась, улыбаясь в полудреме, и убрала руку с лица.
– Глэдис… Глэдис, просыпайся!
– Джозеф? – В ее зеленых глазах все еще таилась дремота.
– Лучше просыпайся, Глэдис, иначе я не отвечаю за последствия. – На губах Джозефа задрожала улыбка.
Она по-детски потерла глаза кулачками.
– Что случилось?
– Ты уснула. – Джозеф встал с кровати. На нем были черные брюки и накрахмаленная белая рубашка. Его волосы еще хранили влагу после душа.
Глэдис вдруг до боли захотелось поцеловать гладко выбритую щеку Джозефа, расстегнуть пуговицы, прижаться губами к его обнаженному телу и услышать, как бьется сердце.
– Который час? – спросила она непривычно высоким голосом, испугавшись своих мыслей.
– Без четверти семь.
– Семь?! Почему же ты не разбудил меня раньше?
– Ты так сладко спала… Я подумал, что ты очень устала, – пояснил он.
– Я вообще не собиралась спать, – начала было оправдываться Глэдис. – У меня устали ноги…
– Ничего страшного, – улыбнулся Джозеф. – Кровати для того и существуют, чтобы на них спать… и заниматься кое-чем еще.
Его взгляд скользнул по ногам Глэдис, и она залилась алой краской смущения, вдруг осознав, что лежит полуобнаженная.
– Я… лучше пойду приму душ, – пробормотала Глэдис, поднимаясь с постели и стараясь как можно ниже опустить майку, чтобы прикрыть трусики.
– Сначала помоги мне застегнуть запонки, – попросил Джозеф.
Она взяла с его протянутой ладони золотые запонки и склонилась над манжетой, остро ощущая интимность этого мгновения. Одна лишь майка и кружевные трусики служили плохой преградой для притягательной силы мужского тела. Руки Глэдис дрожали, она с трудом справлялась со своей задачей. Джозеф, напротив, был совершенно спокоен. Да он и внимания не обращает на то, что ты стоишь так близко, сказала себе Глэдис, принимаясь за вторую манжету.
– Все! – выдохнула она, отступая назад и поднимая взгляд на Джозефа.
Это было ошибкой, потому что тот загадочно улыбался, разглядывая свою смущенную помощницу. Его серебристые глаза, казалось, излучали сияние, и Глэдис почувствовала, как в ее душе что-то просыпается в ответ. Едва сознавая, что делает, она несмело улыбнулась Джозефу.
– Глэдис… – начал было он, но вдруг оборвал себя. – Уже поздно, – сказал он другим тоном. – Тебе придется поспешить.
Оставшись одна, Глэдис приняла душ и переоделась в элегантное черное платье, удачно подчеркивавшее цвет ее волос. После этого она наложила макияж, слегка подушилась и в последний раз посмотрела в зеркало. Подкрашенные помадой губы казались Глэдис чересчур яркими, но уже не оставалось времени что-либо менять. Она поспешила вниз, чтобы дать последние инструкции Синтии – девушке, которую Джозеф нанял для помощи на кухне.
Затем Глэдис отправилась искать хозяина дома. Он стоял у окна гостиной, засунув руки в карманы, и любовался закатом над рекой. Строгий черный костюм сделал Джозефа неотразимым. Серые глаза выглядели озерами серебристого света.
Когда он обернулся и взглянул на нее, Глэдис порадовалась, что держится за дверную ручку. Несколько долгих мгновений они стояли и смотрели друг на друга через все пространство гостиной.
– Все готово?
Она кивнула, не в силах вымолвить слово.
– Иди сюда, – позвал Джозеф. – У меня кое-что есть для тебя. – Он вынул из внутреннего кармана пиджака плоскую кожаную коробочку.
– Что это? – спросила Глэдис.
– Открой.
Чувствуя, что ей трудно дышать, Глэдис облизнула губы и открыла футляр. Внутри лежало бриллиантовое колье и пара таких же серег. Камни ослепительно сверкали на фоне красного бархата. Глэдис судорожно втянула воздух и раскрыла было рот, но тут же закрыла его. Она не знала, что сказать.
– Разве ты не хочешь примерить? – тихо спросил Джозеф.
– Я не могу это надеть, – наконец смогла произнести Глэдис. – Это слишком дорогие украшения.
– Вздор! – хрипло заметил он. – Надеюсь, они напомнят Фрэнсису Кендаллу, что ты моя невеста, а не его, – усмехнулся он. – Надевай!
Дрожащими пальцами Глэдис вынула из ушей свои простенькие золотые сережки и вдела бриллиантовые. Нечего так волноваться, мысленно приказала она себе, мы просто переодеваемся для предстоящего спектакля.
– Повернись, – попросил Джозеф, вынимая из футляра колье. Бриллианты сверкали и переливались в его руках.
Глэдис послушно повернулась лицом к изысканному старинному зеркалу, с замирающим сердцем ощущая прикосновение пальцев Джозефа к своей шее. Она нервно поправила колье, и Джозеф застегнул его. Затем он взял Глэдис за плечи и взглянул на нее в зеркале.
– Ну, что скажешь?
Она почувствовала, что к ее глазам подступают слезы. Все это не по-настоящему, все неправда!
– Превосходно! – сдавленно произнесла она.
– Как и ты сама… – Пальцы Джозефа скользнули по ее обнаженным рукам к талии, он притянул Глэдис к себе, наклонился и поцеловал в плечо.
Когда губы Джозефа прикоснулись к ее обнаженной коже, Глэдис чуть не вскрикнула от порыва страсти, пронзившего все ее тело.
– Нам… не нужно притворяться, когда нас никто не видит… – хрипло заметила она.
Джозеф поднял лицо и посмотрел в огромные, потемневшие от желания зеленые глаза зеркального отражения Глэдис.
– Ты права, нам не нужно притворяться друг перед другом, – прошептал он и снова принялся целовать плечо Глэдис, постепенно подбираясь к шее и подбородку.
Она закрыла глаза и запрокинула голову, не в силах сдержать сладостную муку. С ее раскрытых губ слетел тихий стон.
– Чудесно… – шепнул Джозеф ей на ухо.
Глэдис стиснула пальцами его запястье, и он крепче прижал ее к себе. Его губы начали новое путешествие по шелковистой коже, но тут прогремел звонок над входной дверью. Оба одновременно вздрогнули, и их взгляды в зеркале снова встретились.
Звонок раздался вторично. По лицу Джозефа пробежала судорожная усмешка.
– Кажется, наши гости прибыли не вовремя…
Керк Кендалл оказался солидным мужчиной с густыми бровями и глазами-буравчиками. Он окинул поздоровавшуюся с ним Глэдис подозрительным взглядом. Интересно, я и выгляжу так, как чувствую себя? – мелькнуло у нее в голове. Ноги Глэдис еще дрожали от пробудившегося несколько минут назад желания, и она боялась, что это заметно.