Если вспоминать подробно, постепенно, по эпизодам, то все это получится совсем не так интересно, как кажется некоторым. Для меня важней сказать, что я не знала, что мной руководит, что меня толкает на какие-то поступки, слова, взаимоотношения. Я не задумывалась. Теперь же мне приходит в голову мысль о том, что не у каждой ли женщины в промежуток восемнадцати - тридцати лет наступает период такой... первобытный. Когда женщина узнает, что значит для нее самой ее тело. В этот период у меня было несколько встреч-жизней, которые я прожила, как бы прожив с этим человеком целую жизнь. А вот романов - не было. Роман - другое, это из области времяпрепровождения. Такого со мной никогда не случалось, и такой стиль взаимоотношений я не признаю. Как не понимаю измен, с обеих сторон - с мужской и женской. Не понимаю измен "просто физиологических", не понимаю измен, приводящих к так называемым "романам" или являющихся их частью.
Очень хочу, чтобы меня поняли. Чтобы мне удалось пройти со своей мыслью между Сциллой и Харибдой - между пошлостью и ханжеством, которым чужда настоящая серьезность в отношении к чему-либо. А я говорю с вами, мои зрители, а теперь и читатели, о серьезных вещах. Романы, гм... Вроде бы это самая естественная для женщины возможность выплеснуть себя, показать себя личностью, неповторимой, единственной. Возможность самовыразиться - вот что. Я все скажу о романах, говоря о самовыражении.
Каждый человек изначально талантлив. Есть внутри каждого такая капсула, как бы "послание потомкам, в двадцать первый век". Но где именно эта капсула в каждом отдельном случае, и каково ее содержание - тайна сия велика есть. Тут уже воля случая, элемент везения: будет ли капсула найдена, вскрыта, и окажется ли правильно истолкована находящаяся в ней записка или ничего этого не произойдет.
Мне безусловно повезло - такая судьба. Я свое "послание" прочитала рано и получила возможность самовыражения, уготованную именно мне. От этого получилась именно та, а не иная жизнь, с событиями, с яркими проявлениями, и внутренними, и направленными наружу.
А ведь часто профессия обрекает человека на очень тяжкий способ существования: встал утром, стиснул зубы - и на восемь часов подверг себя заключению и пытке исключительно ради хлеба насущного. Это беда.
Моя же профессия не заковывает, не требует отказа от себя,- наоборот. Все, что извне пришло и на моем "я" отразилось, поцарапало его или согрело,- все это может быть мной отражено обратно так же, как луч от зеркала. Угол падения равен углу отражения. И душа не заперта насильственно, не должна служить "радиационным могильником": вот Нечто пришло, произвело внутренний эффект - и ушло, потому что есть возможность уйти. Возможность "посылать сигналы обратно", возможность самовыявления и самовыражения - счастливая возможность.
Есть только одно "но". О его существовании узнаёшь с годами. До поры до времени ты живешь в процессе самовыражения, как будто иначе и быть не может. Но сам-то, получается, действуешь на других, чаще всего не спрашивая их мнения. Я - артист, вы - публика, каждый занял свое место по разные стороны рампы. И вот, я самовыражаюсь, а вы...
Нужен ли я? То ли говорю, за чем вы пришли? Стараюсь-то я честно, на совесть. Как актер вхожу в роль, как писатель развиваю мысль, как скульптор воздвигаю монумент. Но мой монумент, может быть, вашего взора не радует, свет вам застит. А я вот, данной мне властью - от искусства ли, от государства ли - воткнул тут свое сооружение, восхищайтесь! Ешьте у меня с руки! Уж я уж, для вас уж, сам попить-поесть забывал, ночей не спал...
А "неблагодарная" публика вдруг:
- Пардон, несъедобно.
Или публика вдруг оказывается благодарной:
- Очень вкусно, спасибо.
А на самом деле, хоть и кажется "вкусно", но лучше бы этого не есть. Чтобы не потянулась в бесконечность дурная цепочка, где первое звено, первопричина - фальшивая роль, рассказ, скульптура, а следствие фальсификация чужого духовного мира, и еще одна, следующая фальсификация и т. д.
Не столь страшно искусство коммерческое - в нем читатели и зрители уже научились распознавать денежный дух и берут от такого искусства ни много ни мало. Берут ровно столько, за сколько "уплочено".
Много страшнее, когда перед сторонними взорами доступно разворачивается искусство "еретическое". Не ради денег творимое, но ради страсти самовыражения. Может роман графомана быть захватывающим? Увы, может. Может роль быть сыграна "от лукавого" и соблазнить? Тоже - увы!
Глубоко копаю, да? Лишнее "наворачиваю", пугаю, а вам не страшно. Нет, я не пугаю... Просто ищу рациональное зерно, и не я первая. Вспомните "русских мальчиков" Федора Михайловича Достоевского. Вспомните, какие разговоры вели Онегин с Ленским:
Но чаще занимали страсти
Умы пустынников моих.
Ушед от их мятежной власти,
Онегин говорил о них
С невольным вздохом сожаленья.
Блажен, кто ведал их волненья
И наконец от них отстал.
Блаженней тот, кто их не знал,
Кто охлаждал любовь разлукой,
Вражду - злословием, порой
Зевал с друзьями и женой,
Ревнивой не тревожась мукой,
И дедов верный капитал
Коварной двойке не вверял.
Пушкинская ирония смягчает многое. Можно улыбнуться, можно пожать плечами: ишь, куда занесло - прямо к солнцу русской поэзии, не больше, не меньше...
Но о страстях я говорю вполне серьезно. Были страсти, когда ум - одно, а нервы, эмоции - другое. Понимаешь умом, а ни сделать что-то с собой, ни подчинить хаос логосу никак не получается. Просто не успеваешь. Страсть тебя - хвать, и вот уже терзает как хочет.
Не обязательно это должна быть страсть любовная. Желать ведь можно не только того, в кого влюблен. Можно желать чего угодно - в карты выиграть (не деньги даже, а просто "интерес"), роль получить или от роли избавиться, уехать или приехать, утвердиться в каком-то своем мнении, доказать свою правоту другим людям... Список бесконечен, как бесконечны могут претензии человеческого "я" быть всем сразу, занять собой вселенную. Гордыня - она все больше в самовыражении, именно в нем.
А сказано: "что проку человеку приобрести весь мир, если он потеряет собственную душу". Религиозного содержания тут мало, на этот счет я совершенно не готова к каким-то членораздельным высказываниям. Но смысл новозаветной цитаты должен быть ясен для верующих и неверующих, как мне кажется. Если истинное "я" - это душа, то в монастырях душу не угнетали, когда требовали освобождения души от страстей. Наоборот, такое освобождение только и служит к обретению себя.
Нужно усилие, чтобы хорошенько раскрутить вращение и заставить работать центробежную силу, чтобы она заставляла наш внутренний мир выплескиваться, что-то "выдавать на-гора". А разве меньшее действие может произвести сила центростремительная? Просто в обоих случаях нужна сила. Сила и "сноровка, закалка, тренировка..." Опыт закалки у меня есть.
Вот пример. Ради заработка мне приходилось делать многое. Тут уж все было сознательно: раз уж по доброй воле стала матерью-одиночкой, раз уж взяла на себя ответственность за себя саму и ребенка - никого не вини, только крутись. Мне нужна была квартира, а для нее нужны были деньги. Их нельзя было (и сейчас нельзя) заработать в театре: у артиста без званий зарплата была восемьдесят рублей. Кино давало больший заработок, но его получаешь - и тратишь: долги, накопившиеся "дыры", которые надо заткнуть. Где же еще можно было заработать?
Вот тогда я с другой стороны оценила систему "Бюро пропаганды советского киноискусства" и общества "Знание". Они устраивали встречи со зрителями и платили деньги: встреча - семьдесят пять рублей. Ясно, что слова "много денег" или "мало денег" всегда были и будут относительными понятиями. Но вы вспомните семидесятые годы, сколько стоили машины и квартиры тогда, а дальше считайте и сравнивайте сами.
Мерить встречи только коммерческой отдачей мне было бы стыдно. Приходили зрители - люди, для которых я и снималась, и в театре работала, они отдавали мне свое время, внимание и любовь. Я не могла обмануть их ожиданий, я всегда отрабатывала встречу по максимуму. Но встречаться приходилось много, иногда раз двадцать в месяц, а поскольку театр я не бросала, то встречи бывали и дважды за вечер. Выходные дни на меня не распространялись. Этого требовали планы сколько-нибудь достойных жизненных условий для меня и ребенка.