Все, кто на нем плыл, и я в том числе, были белее мела. Нас забрали на пароход, который шел следом, отогрели, отпоили, привели в чувство. Ну а поскольку все закончилось благополучно, то в итоге общему моему восторженному впечатлению от сибирских красот и экзотики этот случай не помешал. И шум воды, и ее бешеные завихрения, и сверкание брызг - все это я вспоминаю с удовольствием: как хорошо, что может жизнь быть такой красивой, такой сильной! А берега у Енисея почти сплошь скалистые, высокие... И то и дело - расписные.
- Расписные - значит разноцветные? Или расписанные человеческими руками?
- Мне бы тогда надо было в этом получше разобраться: вижу я игру природы или действительно рисунки, дело человеческих рук - изображения охотников и разных животных. Сейчас я не могу утверждать категорически...
- Может быть, еще подвернется случай?
- А что? Я бы не отказалась снова там побывать. Снова увидеть эти дремучие места... Если идти вглубь, в любую сторону от реки, то там, как и вдоль берегов, тянется густая тайга, полная птиц и зверья, и встречаются редкие заимки, где мы иногда ночевали.
Например, была такая ночевка. До начала съемок мы поднялись в верховья Енисея, много выше электростанции, чтобы сплавляться оттуда и снимать. Все плыли на большом корабле, а мне это было не так интересно. И по случаю представилась возможность плыть в маленькой лодке, моторке. Меня взяли с собой местные рыбаки-охотники, хозяева той заимки, где в тот раз мы собирались ночевать. Мы обогнали корабль, ушли по реке вверх довольно далеко - и, как всегда, кое-что случилось "на мое счастье": нам попал топляк под винт. Винт сломался, и нам, не добравшимся до заимки, пришлось ночевать в лесу, под открытым небом. Из припасов были только соль и рыболовные крючки. Но если есть крючок, то это уже что-то. На крючки была поймана рыба, таймень. Мы ели ее сырой, посыпая солью. Да, еще водка была. Ну а с таким-то набором - выпивка, закуска - кто пропадет? О моем поведении в кризисной ситуации мужички отозвались одобрительно, сказали, что в разведку, случись такое дело, они меня возьмут.
- Совершенно иные впечатления остались у вас, надо думать, от заграничных поездок... Вы пока мало о них рассказывали. Может быть, нам пора восполнить образовавшиеся пробелы? Вы участвовали в стольких фестивалях, встречались с мировыми знаменитостями. Причем это было тогда, когда для всех советских граждан поездки "туда" были совершенно исключительным событием. И у вас была редкая возможность сравнить: что творится у нас, какова жизнь в нашей стране, в том числе актерская, и какова она там, за пресловутым "железным занавесом". Опережая речь об остальных подробностях, задам такой вопрос: вам не обидно было?
- Нет, никакой обиды. Хотите верьте, хотите нет, но я не чувствовала себя обиженной, видя вблизи и сравнивая образ жизни французских, итальянских, американских артистов с тем, как я жила, как жили другие наши артисты. Да и попросту времени не хватало на обиды какие-то, на переживания.
- Время было занято так плотно?
- В наших поездках (их организовывали на правительственном уровне, в состав делегации входили председатель Госкино, начальник управления из Министерства культуры, директор одной из ведущих киностудий, представители "Союзэкспортфильма") график был расписан по минутам. На отдых оставалось буквально три-четыре часа. Программа дней советского кино или фестиваля порой начиналась с шести утра и заканчивалась часа в три ночи. Шоферы за рулем автобусов или машин сменялись три-четыре раза, а участники делегации нет.
- Но вы успели повидать и познакомиться с... кем? Давайте называть славные артистические и режиссерские имена мирового уровня. С кого начнем?
- Можно назвать всех. Всех, кто был известен в шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые годы.
- Мастроянни, Ришар, Бельмондо, Софи Лорен, Челентано...
- Все, все. Фестивали не могут проходить без "звезд", и каждое мероприятие - вручение призов, коктейли, банкеты и так далее - предполагает свободное общение артистов друг с другом. Я всех видела, со всеми обменивалась какими-то знаками внимания. Если проводились дни, скажем, итальянского кино в СССР, к нам приезжали ведущие итальянские деятели кино, их встречали на соответствующем уровне - представители государства и представители искусства. Если мы ехали к ним - было то же самое. Это протокол. И это было частью моей работы. Я считала себя обязанной играть советскую кинозвезду. Кстати, не я одна так относилась к этому делу.
Однажды у меня был "марафонский забег" по Латинской Америке, из страны в страну, в течение целого месяца. Мы "бежали" вместе со Светланой Тома. Ни на съемках, ни по жизни мы с ней как-то до этого не пересекались, как, впрочем, и после - разве что раз или два, ненадолго. Но эта поездка мне запомнилась на всю жизнь. Со Светланой было здорово! В условиях мы тогда оказались тяжелейших... В каждой стране - дня по три, не больше. Чемоданы собрать - чемоданы разобрать. Как только прилетели - через час уже какое-нибудь мероприятие. Надо там быть, и быть не кое-как, а на уровне, по высшему разряду. И потом в течение дня - не менее четырех раз переодеться, перечесаться: утренний наряд, представительский, коктейльный, вечерний, ночной... Для этого мне перед каждой поездкой приходилось "облагать данью" всех подруг, собирая платья, туфли, бижутерию, косметику. Чтоб губная помада, например, была не одна, а хотя бы трех видов, трех оттенков.
Да что там помада... Мы возили с собой утюги, гладили свои наряды на постелях. Кипятили чай в кружках кипятильниками... Друг дружке накручивали бигуди, помогали делать прически - вот так мы со Светланой совершали турне. По быту это было чудовищно. Мы практически не спали почти весь этот месяц. Но оно того стоило - хотя бы ради того, чтобы видеть, как Светлана блестяще играла советскую кинозвезду! Тут одной красоты, которой Светлану Бог не обделил, все равно было мало. Нужны были все силы, вся выдержка. И ум, и способность быть другом. В дальних поездках все это очень ярко проявляется: если друг оказался вдруг...
Все местные газеты писали: какие блистательные, роскошные, ослепительные эти русские актрисы! Как шикарно живут, как шикарно держатся! Мы со Светланой хохотали как сумасшедшие. Подлинным шиком были только снимаемые для нас номера - этажи, один для меня, другой для Светланы. А спали мы с ней в одной комнате, на моем этаже - как, например, в Панаме. И были счастливы, купив своим дочкам по кукле Барби, аж пустились в пляс по этому поводу.
Конечно, мы не сами оплачивали отель, еду в отеле. Конечно, мы видели массу всего разнообразного, интересного. И могли, всячески для этого исхитрившись с экономией валюты, привезти заграничные подарки своим близким, и что-то себе.
Такая картина повторялась почти каждый раз - в Латинской ли Америке, в Европе ли, где угодно. Какие предпринимались усилия, чтобы можно было, не стесняясь себя, принимать приглашения на виллу Адриано Челентано, во дворец Софи Лорен! Это было безумно трудно - выглядеть так же, как они, не имея и сотой доли их возможностей, подшивая свое "великолепие" белыми нитками. Но я считала, что я должна, что мне доверена исключительно важная роль. И я играла ее со всей ответственностью за себя, за страну, за искусство. Я гордилась внутренне, на полном серьезе гордилась тем, что у меня все получается, что я не уступаю на всех этих приемах, раутах, банкетах никому из звезд, в чьих договорах с продюсерами оговариваются непостижимые для меня суммы. Мне льстило, что я так здорово, с честью выхожу из трудной ситуации. А мысль о том, что я могла бы иметь, будучи актрисой "их" кинематографа, каким миллионным состоянием обзавестись,- эта мысль, ей-богу, оставляла меня абсолютно равнодушной. Да нет - даже вовсе не приходила в голову. Я жила, как все мы жили. Экономила суточные шестнадцать долларов - чтобы купить что-то дочке или себе для будущих встреч со зрителями. Уезжала и возвращалась, оставаясь советской актрисой. Напомню о своем знаке Зодиака, о Деве, для которой существует одна трезвая установка: дано - значит дано. Жизнь - это задача, у задачи есть условия, и решать ее следует, исходя из данных условий.