Сон, однако, не думает передислоцироваться. Сон упрямо мне навязывает мне оковы и пропасть. А если существует он, и Рай и Ад, ведь подумывал ты об этом, без пяти минут партийный ленинец. Подумывал.... Значит, по меркам божьим я заслуживаю преисподней? Сам-то что думаешь? Заслуживаю я по совести райские кущи, коль за спиной несчитанное количество погубленных душ. Пусть врагов. Пусть фашистов. Но ведь Библия не отличает, кого ты убивал по убеждениям и долгу Родины. Ты убивал живых существ по образу Христа и значит прямое твоё назначение в Аду. Вот попал ты, Званов, так попал!
Я пытаюсь вытечь из этих оков. Я ведь не материальное тело, а только иллюзия Сна. Железо больновато саднит кожу в местах прихвата. Что ты, твою.... ТАМ терпел и ЗДЕСЬ тоже? Что мне, крест сотворить? Так ведь не умею и руки закованы. Молитвам не обучен. Атеист, согласно Марксу. Как быть? Лучше б черная мгла - небытие. А так прижучат за всё про всё....
Жду, что дальше. Пропасть - она и есть. Как и я над ней. А где же Суд Божий? Готов поверить в него. Кто произнесёт речь надо мной? Не помню имена апостолов. Пусть хоть сам Бог, но чтобы всё по чести правильно. Чтоб всё по совести.... Давай же! Что там есть, развивайся!
Из ниоткуда появляется Копылов со своей невыстрелянной « трёхлинейкой». Ба, Гришка! Ты-то сюда, к какому месту? Я бы поклонился тебе, да не могу. Спасибо тебе, что не выстрелил. Даже не за то спасибо. Спасибо, что заставил меня поверить в Человека. А ведь я.... Давненько уже в Него не верил.
- Гриша-а-а.... - Кричу ему. - Ты золото парень, но зачем ты ко мне? Негоже живым с мертвецом общаться....
А сам думаю, холодею, неужели, думаю, мразь Суэтин и его вагончиком пустил. Да не-е, Ровконюк не даст, коли встал на дыбы. Не даст и всё....
Копылов, и как ухитряется балансировать над пропастью, отвечает:
- Да не мёртвый ты, Егор Тимофеич. Шкуру попортили, а так.... Держись! Скоро доктор придёт....
- Чего? - Кричу. - Какой доктор? По мне пора свечи за упокой, а ты доктор.... Иди - Кричу. - Отсюда!
Копылов улыбается, но не уходит. Я жду, что дальше. Если сон, то ладно. А если хуже....
Вдруг небо закрывает сумрак. Что-то тяжёлое опускается рядом со мной. Господи, (не верил в бога, но поверишь тут) огромная птица, орёл, что ли, захлопывает крылья рядом со мной.... Чёрный с красной прожилкой глаз ненавидяще свербит моё тело. Я холодею. Я вспоминаю всю школьную историю, а верней, не школьную, а библиотечную, что попришлась мне на двенадцатый год, очень любил сказки да мифы, грешен.... Был такой божок у нехристей, который согласно ихним верованиям, похитил огонь у главного, над всеми, Начальника. Главный и приковал его к скале, а разве я не там.... Огромный орёл (вот он, кстати) каждый святый день прилетал и клевал печень у несчастного. Как же звали его.... Пралотон или Промотай? Не помню....
- Прометей! - Говорит Копылов. - Его звали Прометей. Огонь пошёл на службу людям, но ты не Прометей. Ты Званов Егор Тимофеевич, незаслуженно расстрелянный, а значит по праву возвращенный в строй.
Копылов поворачивается ко мне спиной и растворяется в туманной мгле. Я же остаюсь наедине с хищной птицей.
- Ну и пошла ты! - Говорю я ей. - Я Званов, а не Прометей, ясно?!
Птица косит кровожадно глазом и уж никак не хочет улетать. Неожиданно она впивается клювом мне под ключицу и тащит, я чувствую это, изрядный кусок плоти.