И рассчитывать не только на себя, но и на Уильяма.
Когда-то мы были связаны друг с другом сильнее, чем клятвами любви и верности. Он – член тайного агентства по борьбе с преступностью, а я – девчонка, нуждающаяся в помощи. Идеальная команда, да? Тоже так думала, горько поплатилась за свое доверие. Он предал меня. Использовал меня в своих интересах. Год назад на нас напали. Уильяма убили, мне пришлось бежать.
Эти мысли вытесняют обжигающее желание, уступая место вновь неподвластной ярости. Я готова его сейчас уничтожить. Растоптать!
– Уйди!
Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но это словно трепыхание бабочки. У нас с ним разные весовые категории. Он выше, сильнее. Мои приемы в борьбе вряд ли помогут – я прижата к стене и пути к отступлению нет.
– Ненавижу!
– Шшшш, – шипит Ульям, перемещаясь поцелуями на ушко. Всасывает мочку губами, прикусывает ее, играет с ней языком. Делает все возможное, чтобы я дрогнула под его напором. И… Я сильная. Я не поддамся на провокацию этого наглеца!
– Ты ведь помнишь, что принадлежишь мне?
– С каких пор?
– С тех самых, как ты согласилась стать моей женщиной. Это было год назад.
– Я согласилась притвориться, а не быть ею. Ты меня подставил! – пытаюсь вырваться из тисков, но куда там. Его хватка не хуже железных оков.
– У меня не было выбора, – чеканит он жестко, заглядывая в мои глаза. – Я спас твою жизнь и свою.
Спас? Меня так и подмывало расхохотаться ему в лицо. Он такой наивный или прикидывается им? Я ведь все еще помню, как перед отъездом забежала в его квартиру и нашла компромат. Нашла фотографию его семьи, о которой он не рассказал. Нашла записи о том, что планировал выпытать у меня всю информацию о преступной группировке, а затем избавиться, как от ненужной вещи.
– Зачем ты приехал?
Он долгое время молит, я начинаю отсчитывать секунды. Его взгляд становится тяжелым, гипнотизирует, куда-то манит. Он вновь меня опутывает своими нитями, завязывая мелкие узелки, чтобы я никуда не делась. Вздрагиваю. Пытаюсь моргнуть, но не выходит. Я снова в его власти, будто и не было прошедшего года. Происходит диссонанс: разум твердит мне убить этого негодяя, а сердце пытается найти ему оправдание.
– За тобой.
– Я не хочу никуда ехать с тобой! – сводит брови на переносице. А нет, Уильям немного изменился – складка между бровей стала глубже.
– Придется. Иначе тебя убьют.
– Убьют? – переспрашиваю, не совсем понимая его фразы.
Почему он все время говорит загадками? Почему пытается запугать меня? Почему я не могу ему довериться? Ведь именно он когда-то спас нас с папой. И вместо того, чтобы больше ни о чем не спрашивать, вновь доверится, я вспоминаю слова Картера Крона:
«Ты не задавалась вопросом, зачем он это делает?»
Пусть он недолюбливал меня, Уильяма, но именно Картер помог сбежать. Он уверял меня, что не имеет никакого отношения к преступной группировке. И я поверила. Потому что вера в Уильяма окончательно пропала.
– Не знаешь? Я тебе отвечу, – прерывает молчание мужчина. – Потому что они сомневаются в моей смерти.
– Почему они сомневаются?
Вновь молчит. Его молчание нервирует меня и без того нервную. Почему ему так сложно мне один раз все объяснить? Не говорил бы загадками. Ведь, когда знаешь правду, суть проблемы, проще придумать план действий, а так…
– Нам нужно уйти! – жестко чеканит Уильям, чем злит меня еще сильнее. Все! Хватит! Меня это достало!
– Я сказала, что никуда не пойду! Я… Эй, пусти меня!
Каков наглец! Он подхватывает меня на руки и несет на улицу. Я выворачиваюсь, шиплю, пытаюсь укусить, но какое-то чувство самосохранение заставляет меня не орать. Эй! Здесь холодно, между прочим! На улице дождь! А я в халате и тапочках! Слушай, мне совершенно не нравится твое поведение! Я хочу спокойно переждать пару месяцев и вернуться домой! Я не хочу, чтобы ты дальше преследовал меня! Лучше бы ты и правда умер!
– Потом ты скажешь спасибо, – глухо произносит Ульям, усадив меня на переднее сиденье машины премиум-класса. Слышу щелчок. Придурок! Но умный придурок. Ведь сразу сообразил, что я могу попытаться убежать. Западня! Дверка с водительской стороны открывается, Ульям садится за руль. Машина плавно трогается с места. Мельком бросает в мою сторону предупреждающий взгляд.
– Не вздрагивай, – тихо говорит, посмотрев на приборную панель, где минута сменила другую минуту.
– Что? Я же не… – во мне было столько возмущения, хотела сказать «трусиха», но осекаюсь.