Ему было жаль, что она так поспешно убежала. Он представлял, как ей должно было быть плохо, как она мучается, пытаясь припомнить, что же произошло да как все случилось, вспоминал ее испуганный взгляд, нет, ужас в глазах, когда положил ее ладонь на свою грудь. Теперь ей ругал себя за то, что издевался над ней.
Вернувшись в Бирмингем, Филип, прежде всего, позвонил в офис фирмы «Хендри», но Майкла не оказалось на месте, а имени девчонки он не знал, А потом подумал, что" вообще не стоит ничего спрашивать у этого наглого типа. Судя по всему, девчонка его урок хорошо усвоила и покинула большой город, полный соблазнов.
Филип старался не думать о том, что ей придется пережить, когда она вдруг, обнаружит, что на самом деле осталась девственницей. Возможно — радость и удовлетворение, смешанные с удивлением. Важнее другое — при каких обстоятельствах это произойдет.
Он решил, что вид полуобнаженного девичьего тела так возбуждающе подействовал на него, скорее всего, потому, что у него давно не было женщины. То есть, постоянных, серьезных отношений. А что касается этой Дурочки… Хорошо бы ей тоже понять, что ее прелести могут вскружить голову мужчине, и играть с огнем опасно.
Он похвалил себя за то, что не поддался искушению, сумел вовремя справиться с плотскими желаниями. Каково бы ему было сейчас, если бы он все же переспал с ней?!
Но тут Филипу вспомнилось ее лицо, ее глаза, губы, он воскресил в памяти, как приятно было целовать ее…
Нет, стоп! — приказал он себе. В жизни встречаются такие тропы, по которым лучше не ходить. Они ведут в никуда. А может, так: они ведут слишком далеко, а потому идти опасно?
На этот вопрос Филип предпочел не искать ответа.
И вот теперь оказывается, что Маргарет та самая девушка! Филип так и застыл на месте. Постой, постой! Она же узнала меня. И давно, судя по ее странному поведению и реакции на выходку Майкла! — подумал он, ошеломленный догадкой. Каково же ей пришлось, однако. Ни словом не обмолвилась, ни разу не дала понять, что знает меня.
Филип снова припомнил то злополучное утро, свои благие намерения преподать урок глупой девушке, вспомнил, как разыгрывал ее, говоря, что…
Он вел себя по-идиотски, но у него не было возможности потом объясниться с ней.
Он круто развернулся и пошел к стойке дежурного администратора. Когда изложил свою просьбу, прозвучавшую больше как требование, девушка в униформе удивленно уставилась на него, а потом все же выдала ему то, что он попросил.
Наверху в своём номере Маргарет переодевалась в серый костюм. На цветы она старалась не смотреть. Второй раз она убегает из этого города. В голове только одна мысль — бежать как можно скорее. Унижений ей больше не вынести.
Она никогда не осмелится взглянуть в глаза Филипа. Страшно представить, что он сейчас думает о ней! Только бы не встретить его по дороге, только бы избежать разговора! Но он, скорее всего, остался там, в банкетном зале…
Маргарет продолжала метаться по комнате, как испуганный зверек, которому злые охотники загородили вход в теплую спасительную норку. И как это ей раньше не пришло в голову, что Майкл может оказаться на конференции? Почему не сообразила, что из фирмы «Хендри» на конференцию могут приехать ее бывшие коллеги? Расслабилась. Забыла, что работала там? Да, в ее личном деле нет упоминания о работе в той фирме, но сама должна была подумать хоть немного, прежде чем ехать.
А что можно было сделать?
Отказаться от участия в конференции. В тот момент, когда узнала, что едет с Филипом, надо было… Нет, она не могла отказать Филипу. Во-первых, нельзя было его подводить. Он так надеялся на нее.
А во-вторых… Во-вторых, он незаметно занял большую часть ее души, вытеснив из нее многое, очень, многое, в том числе благоразумие и предусмотрительность.
Господи, лучше бы она призналась ему во всем сама! — Маргарет в отчаянии закусила губу почти до крови. Это было бы больнее, но не так унизительно. Словно пальцем на нее указали. И еще Майкл напомнил, что они… Филип сейчас, наверное, вспомнил ту ночь. Какой ужас!
Маргарет закрыла лицо руками и застонала.
Все кончено, поняла она. С Филипом она работать не будет, да и он сам не захочет иметь дело с ней теперь, когда знает, кто она такая.
А что сказать родителям? Маргарет, опустив голову, снова заметалась по комнате. Придется во всем сознаться. Она не в состоянии врать, жить во лжи, как жила до этого. Разве это была жизнь? Жалкое существование, да и только. Она не могла быть самой собой, дрожала от мысли, что новый начальник ее узнает, боялась, что окружающие о чем-то догадаются, Так что решено — она едет домой.
Маргарет, переполненная тревожными мыслями, не расслышала, как в двери повернулся ключ, поэтому изумленно уставилась на мужские ботинки, внезапно возникшие перед ее взором. Подняла глаза… Он, Филип. Стоит на пороге и смотрит на нее.
Пораженная, она онемела, и тут же почувствовала, как заливается краской.
— Вижу, ты уже собралась? Хорошо, — сказал он, с расстановкой выговаривая каждое слово.
Маргарет вздрогнула, как от удара — все! Она знала, что так и будет, предчувствовала, что ее присутствие теперь нежелательно — и здесь, сейчас, и вообще. Но вынести его холодный взгляд было выше ее сил. Ноги подкашивались, голова шла кругом…