– По крайней мере, мы имеем одно правдоподобное объяснение, – попытался ответить шуткой на шутку МакКеон, но взор его был невесел. – И сдается мне, этот Бандит окажется как раз там и тогда, где и когда совершит переход конвой.
– Вот именно… – Хонор кивнула и сжала пальцами переносицу.
Следуя нынешним курсом, Бандит-Один пересечет гиперграницу менее чем за минуту до того момента, когда Гринтри выведет конвой в обычное пространство… и весь караван окажется под прицелом.
Скорее всего, враги нанесут удар прежде, чем Гринтри успеет сообразить, что происходит. Эскорт конвоя мог обладать впятеро большей огневой мощью, но неожиданность сведет на нет и огневое, и численное преимущество. Хуже того, хевы вполне могли не ввязываться в бой с эскортом, а ударить прямо по беззащитным грузовикам и транспортам. В этом случае все техники и бойцы, направлявшиеся на пополнение гарнизона системы погибнут в считанные секунды.
Допустить этого было нельзя. Ни в коем случае нельзя! Хонор не могла позволить себе считать хевенитов глупее ее самой, ибо само их присутствие здесь, равно как и зловещее отсутствие коммодора Иржин, ясно указывало на то, что, по крайней мере, эта банда свое дело знает. По этой причине «Принц Адриан» оказывался в особенно сложном положении. Если бы «Принц» резко изменил курс и начал отрываться от Бандита-Один, корабль хевенитов мог или продолжить погоню без особой надежды догнать, но в расчете на то, что угроза спереди вынудит мантикорцев повернуть, или отказаться от преследования, положившись на осуществляющих перехват Бандитов Три и Четыре, или, как поступила бы на его месте Хонор, вернуться к точке, где был осуществлен переход. Конечно, капитан Бандита-Один имел право предположить, что в системе появился одинокий корабль, однако, скорее всего, он проявил бы дальновидность и не упустил из вида возможность скорого выхода в обычное пространство транспортного конвоя. Все эти соображения не позволяли Хонор попытаться скрыться, избежав боя.
– Мы не можем допустить, чтобы это случилось, Алистер, – с прежним спокойствием произнесла она. – И боюсь, что существует лишь один способ предотвратить катастрофу.
– Мы заставим его преследовать нас, – так же невозмутимо сказал МакКеон.
– Да, – ответила она и, щелкнув клавишей на подлокотнике командного кресла, вывела на дисплей МакКеона один из рассчитанных ею маршрутов. – Если мы возьмем примерно на тридцать пять градусов влево и, ускоряясь на пятистах g примерно в течение пятнадцати минут, оставаясь в той же плоскости, рванем к границе, нам удастся оторваться от Бандитов Два, Три и Четыре. Правда, если у кого-то из них имеется резерв ускорения, он сможет нас настичь, но важно не это. У Первого появится возможность срезать угол и перехватить нас у самой гиперграницы. Ненадолго: по моим прикидкам, мы будем находиться в зоне досягаемости его бортового оружия около двадцати пяти минут, но чтобы поразить нас, он вынужден будет покинуть точку выхода конвоя.
– Я понял. – МакКеон изучил векторную схему и откашлялся. – Я тоже склонен считать, что, оказавшись единственным, кто сможет нас поразить, он сочтет синицу в руках предпочтительней стаи журавлей в гипере. Ну а если он все же решит иначе?
– Значит, он решит иначе, – ответила Хонор. – Суть дела в том, что ничего другого мы предпринять не можем. Вздумай мы повернуть назад, чтобы бросить ему открытый вызов, мы все равно не сможем погасить скорость мгновенно: на торможение уйдет около часа, и за это время «Адриан» углубится в систему еще на сорок два миллиона километров. А к тому моменту, когда у нас появится возможность атаковать Первого, кто-нибудь из его соратников наверняка подоспеет к месту боя.
МакКеон почесал подбородок и решил не спрашивать, что будет, если на предложенном Хонор курсе им попадется еще один, до сих пор не запустивший двигатели и потому не засеченный по энергетическому выбросу корабль хевенитов. Она, как и он, наверняка подумала об этом и пришла к выводу, что, хотя такая опасность существует, иного выхода у них все равно нет.
– Если позволите, мэм, – сказал он, – я предложил бы выслать один из наших разведывательных аппаратов, запрограммировав гравипередатчик так, чтобы, приняв сообщение капитана Гринтри о выходе, он передал бы ему ваш приказ немедленно уводить конвой обратно в гипер.
– Согласна! – отрывисто произнесла Хонор и отступила от его командного кресла.
– Жаль, мэм, что вы не на борту «Альвареса», – с кривой усмешкой сказал капитан, после чего занял свое место и развернул кресло к коммандеру Гиллеспи.
– Значит, так, Тони, – спокойно сказал он. – Полная боевая готовность. Поворачиваем на тридцать пять градусов лево по борту, ускорение пятьсот g…
Глава 16
– Черт побери! – вскликнула гражданка капитан Элен Захари, откинувшись в командном кресле и одарив народного комиссара натянутой улыбкой. – Похоже, мы обзавелись компанией.
– Я так и понял, – с угрюмым кивком отозвался гражданин комиссар Каттнер, непроизвольно выбивая пальцами по шлему беспокойный ритм
Как и все на мостике, Каттнер облачился в скафандр, но шлем, вместо того чтобы по флотскому обыкновению положить на сиденье, держал на коленях. Захари пыталась тактично объяснить ему, что это не слишком разумно с точки зрения безопасности, но Каттнер предостережениям не внимал, а она, по правде сказать, не слишком настаивала. Конечно, встречались комиссары и похуже Каттнера, но бывали и получше, а в настоящий момент на его лице было очень не нравившееся ей выражение – выражение человека, ищущего способ показать, что он держит все под контролем. Чему-чему, а угадывать намерения комиссара по его физиономии капитан давно научилась. А потому, опережая его, повернулась к тактику.
– Олворт, когда он войдет в зону?
– При сохранении нынешних курса и ускорения через двадцать две минуты, гражданка капитан, – доложил Олворт.
Захари кивнула, выждала несколько секунд и, лишь связавшись со своим старшим помощником, снова повернулась к Каттнеру.
– С вашего позволения, гражданин комиссар, – отрывисто произнесла она, – я собираюсь выйти на полную мощность через двадцать пять минут.
– Почему? – удивленно спросил комиссар, и Захари подавила вздох – Если вы так затянете разгон, то, учитывая, что у нас на буксире ракетные подвески, нам так и не удастся уравнять с ним векторы, не так ли?
– Совершенно верно, – терпеливо сказала она, – но нет особой причины к этому стремиться. Когда мы разовьем максимальное ускорение, его собственная скорость составит всего шесть тысяч километров в секунду, а расстояние между нами будет слишком мало, чтобы он успел ускользнуть. Ему придется принять бой, и хотя мы действительно не сравняемся с ним в скорости, он не сможет выйти из зоны досягаемости нашего огня до самой гиперграницы, если вообще ухитрится дотуда дотянуть.
Ее взгляд перебежал на Люшне, но помощник не выказывал ни малейших признаков раздражения, которое, как прекрасно знала Элен, он вполне с ней разделял. В тот момент, когда стало ясно, что маневры монти в конечном счете выведут его на «Катану», корабль Народного Флота приглушил импеллер до пяти процентов мощности. При таком уровне эмиссии маскировочные системы «Катаны» позволяли укрыть слабый след импеллера даже от мантикорских сенсоров, пока они не приблизятся на тридцать световых секунд. Произведя расчет курса монти, Захари, Люшне и Олворт пришли к выводу, что если ему не приспичит сменить маршрут, то в ближайшие двадцать три минуты он, сближаясь с крейсером Народного Флота, войдет в зону досягаемости его ракет, оставаясь в добром получасе полета до гиперграницы.
При других обстоятельствах это заставило бы Захари поволноваться. Гражданка капитан была не робкого десятка, но лишь записной болван (к числу которых она не принадлежала) попытался бы отрицать высокие боевые качества кораблей монти. Однако «Катана» могла рассчитывать на мощную поддержку «Нуады», способной приблизиться к противнику на дистанцию поражения всего через десять минут после того, как «Катана» откроет огонь. Более того, хевениты имели достаточно времени для идентификации цели и удостоверились, что имеют дело не с новейшим «Звездным рыцарем», а с «Консортом», кораблем примерно равных с «Катаной» боевых характеристик.