Эта тварь насмехалась надо мной! Она врала, манипулировала и вертела нами с братом, как хотела того ее жалкая, гнилая душонка!
И ведь сколько раз я сначала намекал, а затем уже в открытую просил ее объясниться с Растом, расставить все точки над i, но она только отмахивалась, заявляя, что Ростислав прекрасно знает о том, что у нее к нему только дружеские чувства. Ага, как же!
Дружеские, я заметил, когда просматривал пленку, на которой мой брат засаживал ей по основание, а она стонала и извивалась, как заправская проститутка.
А я ведь и впрямь по уши влюбился в эту с*ку. Ночами не спал, думал, как завоюю, как сделаю своей, подарю ей весь мир, превращу в настоящую принцессу из золушки. А эта пигалица вырвала мне сердце и растоптала его. А теперь диктовала, командовала, потому что понимала, что я все еще неравнодушен к ней.
Когда сбежала, дал себе время очухаться. Надеялся, что все пройдет и я забуду об этой шалаве, но ни черта не вышло. Под видом «пыток» я приволок ее обратно, потому что не мог без нее! Каждый день, когда я не видел Элану был для меня пустой пыткой.
Эта тварь была нужна мне даже после того, как раз и навсегда разлучила меня с единственным членом семьи. Осознано. Намеренно. С*ка.
И, конечно же, я знал, что у нас будет девочка. И никому не собирался ее отдавать. Если она, конечно же, окажется, моей. Но Элану я желал помучить. Хоть как-нибудь. Хоть сколько-нибудь еще. Я обязан был ненавидеть ее после того, как она подло меня предала. С моим же родным братом!
Но не мог. Моментами срывался и понимал, что все еще хочу ее. И не так, как Дану – жестко и грязно, а как раньше – с любовью и трепетом. Хотел ее ласки и любви. Почувствовать ее заботливые руки на своем теле, увидеть мягкую улыбку, предназначенную только мне. Хотел крепко прижать ее к себе и погладить большой живот. Поцеловать…
Но затем приходил в себя и приказывал себе вспомнить всю ту грязь, в которой она меня вываляла!
Именно по этой причине и я приволок в дом Кудрявцеву. Знал, как сильно она ее не любит, хотел дать своеобразную пощечину. У меня еще и кольцо было припасено для Даны, нужно было только подождать!
– Ваша работа? – Чужой голос заставил прийти в себя, и я кивнул. Средних лет доктор покачал головой. Бросил на меня убийственно-осуждающий взгляд, указывая рукой на стену.
– Ох уж эти импульсивные папаши, – хмыкнул он, маня меня идти за ним. Где там у меня находился бумажник?
Глава 18
Мы ехали домой в полной тишине. По-хорошему, мне нужно было вернуться в офис, сделать несколько дел, но я решил махнуть на все рукой. Все могло подождать. Настроения не было, злость и негодование до сих пор обуревали меня.
Элана сидела рядом, молча смотрела в окно, укрывая живот одной рукой. На секунду я позволил себе представить, как бы все было, если бы не ее предательство. Как бы мы жили сейчас, если в нашей истории не было того позорного пятна? Той проклятой ночи?
В голове завозился настоящий клубок мыслей. Я бы обязательно задарил свою возлюбленную самыми красивыми дизайнерскими украшениями, мы вместе разработали бы дизайн спальни для нашей малышки. В свободное время ездили бы по магазинам, покупали разные мелочи для нашей девочки. Я бы собственными руками собрал ей колыбельку, украсил ее красивой, старинной резьбой. Мы бы обязательно поспорили из-за имени для нашей маленькой принцессы, но, в конечном итоге, я бы уступил Лане.
Я заметил, что улыбаюсь, когда взглянул в зеркало заднего вида. Элана смотрела на меня со смешанными чувствами беспокойства и непонимания.
Я отвернулся от нее и вновь погрузился в свои мысли. Лана утверждала, что брат чем-то опоил ее, но подобными утверждениями только настраивала меня против себя с новой силой.
Ростислав никогда не был насильником или отмороженной сволочью. К девушкам он всегда относился мягче и лучше, чем я, а Элана была ему дорога.
Впрочем, он об этом и кричал, когда захлебывался собственной кровью, а я бил его, не жалея сил. С той «славной» ночи, когда меня от окровавленного брата оттащили собственные же ребята, прошло много месяцев, и мы больше не виделись.
Нет, с одной стороны я понимал, что поступил слишком жестоко и с Ланой, и с Растом, ведь, если бы меня не остановили в обоих случаях, на руках оказалось бы два трупа и ни о каком ребенке речи бы сейчас не шло.
Но с другой стороны, злость на обоих еще не утихла. И если Элана была девушкой, до некоторых пор чужой, то к брату было больше претензий. Мы росли вместе, я заменил ему родителей, я дал ему все, что у него было, а он отплатил мне тем, чем отплатил.
Даже если он был влюблен в Лану по-настоящему, он обязан был отступить, зная, что она моя. Впервые за много лет у меня на горизонте забрезжило какое-то подобие счастья, и он не смог этого стерпеть. Единственный член семьи. Единственный родственник. Семья.