Я моргнула в знак согласия. Поняла, что закутана в теплый плед, лежу на кровати и, наконец, соизволила повернуть голову на источник голоса.
– Спасибо, Рома…
Он хотел что-то ответить, замотал головой в протест, а затем потянулся ко мне и прижался губами к моим. И в былые времена, а может быть, даже вчера, я бы запротестовала, но сегодня смогла только прикрыть глаза и заплакать.
Я вспомнила обо всем. О том, что сделал Раст, о том, где оказалась, о том, что почти захлебнулась, о том, что могла надеяться только на Рому.
О том, что боялась не увидеть Кару. О том, как думала, что моя жизнь была пустой и бесполезной.
Я позволила ему обнять себя, прижать к себе и только тогда мне стало по-настоящему спокойно. Роман успел. Он выбрал меня, а не месть. Он сделал все, чтобы я осталась жива…
– Я так люблю тебя, моя принцесса, – прошептал Коршун, сгребая меня в объятия, начиная укачивать, словно маленького ребенка. – Я больше никогда тебя не оставлю, слышишь?
Я закивала в ответ, удобнее устраиваясь в чужих объятиях, принимая новую порцию поцелуев по всему лицу. Все, что я сейчас могла – это бесконечно шептать банальное «спасибо».
– Не оставляй… никогда…
Глава 74
– Что, тварь, ты думал, что я не сумею? Ты правда считал, что уйдёшь от меня? – взревел я.
В моменты злости я себя не контролировал. В такие моменты я переставал быть собой. Словно что-то в меня вселялось. Я не управлял собственным разумом, действиями, мыслями. Я переставал быть собой, обнажая что-то нечеловеческое.
Кто-то это называл одержимостью. Кто-то жестокостью. А я понимал, что все намного прозаичнее. На самом деле, это был всего лишь я. Настоящий я.
Никаких демонов. Никаких темных сил. Никакой нечисти.
Никаких сожалений и оправданий.
Исключительно жалкий я. Не заслуживающий ни пощады, ни прощения.
Просто я.
Он правда думал, что уйдет. Мой собственный брат думал, что сможет меня перехитрить. Ростислав всем сердцем в это верил, иначе бы не оставил Элану умирать в том богом забытом месте. У самого черта на куличках.
И ведь еще пара минут, может быть, даже секунд, и все.
Не было бы больше меня. Не стало бы Эланы, не стало бы и меня вместе с ней. Забылись бы мы с ней оба во времени и бытие.
– Ты думал, что я не смогу. Ты зарвался, сволочь… – Я ударил брата в третий или четвертый раз. А, может, пятый. Я не считал.
Да кто бы считал на моем месте? Преданный и униженный… собственной семьей.
Разве можно придумать что-то хуже?
Мы снова находились на цокольном этаже аэропорта. Мы снова были в той же комнате. Ничего не изменилось. Ростислав бегал по кругу.
Только на этот раз мы были одни. На этот раз я собирался убить своего брата. Собственными руками. Без чьей-либо помощи. И он даже не смог дать достойный отпор.
Жалкое подобие мужчины. Жалкое подобие человека.
Как я мог воспитать такую размазню? Такую сволочь?
– Думал, что это не в моей власти? – Я рассмеялся. – Ты даже не представляешь, как далеко тянутся мои связи… – В ответ младший лишь прохрипел что-то невнятное.
Ростислав сумел уйти.
Мы сошлись на том, что я отпускаю его, и он честно сообщил мне координаты местоположения Эланы. Даже сумел изобразить сожаление. Проклятый, лживый, лицемерный кусок дерьма.
Вот только это уже ничего не меняло. Он бил ее, он похитил ее, он удерживал ее силой. И, казалось бы, я недалеко от него ушел, но убивать ее… убивать любовь всей нашей жизни… это каким же чертовым психопатом нужно было уродиться?!
Убить Элану… убить это неземное существо…
Конечно, развернуть самолет в небе – это под силу не каждому. Но у Каменского не было выбора, ибо он был дважды должником и понимал, что связываться со мной выйдет боком всему его роду. А я пообещал добраться до каждого. И собирался сдержать свое слово.
Ростислав такого не ожидал. Он был уверен, что уже в безопасности. Его план был прост и сложен одновременно, только он забыл, что я всегда был сильнее. Я всегда был на шаг впереди него. Я никогда не сдавался. Иначе мы оба сдохли бы много лет тому назад.
И этот случай не был исключением.
– Я же… я… твой… брат… – прохрипел Раст, пытаясь встать с колен. Пытаясь оправиться от очередного удара. Валяясь на грязном полу. Там, где ему было самое место.
И я бы прислушался. Что бы не случилось, я бы не забыл о кровных узах. Ведь брат оставался братом. Он всегда был на первом месте.
Но Элана… он тронул то, что трогать было нельзя.
Я бы все ему простил. Все спустил бы с рук, как это бывало раньше, но только не ее жизнь, висящую на волоске. Не ее, едва живую…