Вліяніе космическихъ причинъ на наши дѣйствія еще не было подвергнуто всестороннему анализу; тѣмъ не менѣе, нѣкоторые факты твердо установлены. Извѣстно, напр., что покушенія противъ личности (насиліе, убійство и т. д.) возрастаютъ въ теченіи лѣта, а зимою достигаютъ максимума покушенія, направленныя противъ собственности. Разсматривая кривыя, вырисованныя проф. Э. Ферри[83] и глядя одновременно на кривыя температуры и кривыя, указывающія количество покушеній противъ личности, глубоко поражаешься ихъ подобіемъ: онѣ иногда до того сходны, что трудно бываетъ различить одну отъ другой. Къ сожалѣнію изслѣдованіями подобнаго рода не занимаются съ той энергіей, какой они заслуживаютъ, вслѣдствіе чего лишь немногія изъ космическихъ причинъ анализированы въ связи съ ихъ вліяніемъ на человѣческіе поступки.
Необходимо, впрочемъ, признать, что изслѣдованія этого рода сопряжены со многими затрудненіями, въ виду того, что большинство космическихъ причинъ оказываетъ вліяніе лишь косвеннымъ путемъ; такъ, напримѣръ, когда мы наблюдаемъ, что количество правонарушеній колеблется, сообразно урожаю зерновыхъ хлѣбовъ или винограда, вліяніе космическихъ агентовъ проявляется лишь чрезъ посредство цѣлаго ряда вліяній соціальнаго характера. Все же никто не станетъ отрицать, что при хорошей погодѣ, обильномъ урожаѣ и вытекающемъ изъ нихъ хорошемъ расположеніи духа жителей деревни, послѣдніе менѣе наклонны къ разрѣшенію своихъ мелкихъ ссоръ путемъ насилія, чѣмъ во время бурной или мрачной погоды, когда, въ придачу ко всему этому, испорченные посѣвы тоже вызываютъ общее недовольство. Я думаю, что женщины, имѣющія постоянную возможность наблюдать за хорошимъ и дурнымъ расположеніемъ духа ихъ мужей, могли бы сообщить много интереснаго о вліяніи погоды на семейное благополучіе.
Такъ-называемыя «антропологическія причины», на которыя въ послѣдніе годы было обращено много вниманія, несомнѣнно играютъ еще болѣе важную роль, чѣмъ причины космическія. Вліяніе унаслѣдованныхъ качествъ и тѣлесной организаціи на склонность къ преступленію иллюстрировано за послѣднее время столь многими интересными изслѣдованіями, что мы можемъ составить почти вполнѣ обоснованное сужденіе относительно этой категоріи причинъ, приводящихъ людей къ дверямъ нашихъ судовъ. Конечно, мы не можемъ вполнѣ согласиться съ тѣми заключеніями, къ которымъ пришелъ одинъ изъ наиболѣе видныхъ представителей этой школы, д-ръ Ломброзо[84], особенно въ одной изъ его послѣднихъ работъ[85]. Когда онъ указываетъ, что многіе обитатели нашихъ тюремъ страдаютъ недостатками мозговой организаціи, мы должны признать этотъ фактъ. Мы готовы даже допустить — если это дѣйствительно доказано, что большинство преступниковъ и арестантовъ обладаютъ болѣе длинными руками, чѣмъ люди, находящіеся на свободѣ. Опять-таки, когда Ломброзо указываетъ намъ, что самыя звѣрскія убійства были совершены людьми, страдавшими отъ серьезныхъ дефектовъ тѣлесной организаціи, мы можемъ лишь преклониться предъ этимъ утвержденіемъ и признать его точность. Но подобныя утвержденія остаются лишь заявленіемъ факта, — не болѣе того. А потому мы не можемъ слѣдовать за г. Ломброзо, когда онъ дѣлаетъ черезчуръ широкіе выводы изъ этихъ и подобныхъ имъ фактовъ и когда онъ высказываетъ мысль, что общество имѣетъ право принимать, какія ему заблагоразсудится, мѣры по отношенію къ людямъ, страдающимъ подобными недостатками тѣлесной организаціи. Мы не можемъ признать за обществомъ права истреблять всѣхъ людей, обладающихъ несовершенной структурой мозга и еще менѣе того сажать въ тюрьмы всѣхъ, имѣвшихъ несчастье родиться съ черезчуръ длинными руками. Мы можемъ признать, что большинство виновниковъ звѣрскихъ дѣяній, отъ времени до времени, вызывающихъ общественное негодованіе, недалеко ушли отъ идіотовъ по степени своего умственнаго развитія. Такъ, напр., голова нѣкоего жестокаго убійцы, Фрея, рисунокъ котораго обошелъ всю прессу въ 1886-мъ году, можетъ считаться подтверждающимъ фактомъ. Но, точно также какъ не всѣ въ Индіи берутся за ножъ въ жаркую погоду, точно также не всѣ идіоты и еще менѣе того, не всѣ слабоумные мужчины и женщины дѣлаются убійцами; такъ что самому ярому криминалисту антропологической школы придется отказаться отъ мысли всеобщаго истребленія идіотовъ, если только онъ припомнитъ, сколько изъ нихъ находится на свободѣ (нѣкоторые — подъ надзоромъ, а многіе — даже имѣя здоровыхъ людей подъ своимъ надзоромъ); а, между тѣмъ, вся разница между этими несчастными и тѣми, которыхъ отдали въ руки палача, является, въ сущности, лишь разницей обстоятельствъ, при которыхъ они были рождены и выросли. Развѣ во многихъ, въ другихъ отношеніяхъ вполнѣ «респектабельныхъ» семьяхъ, а также во дворцахъ, не говоря уже объ убѣжищахъ для умалишенныхъ, мы не находимъ людей, страдающихъ такими недостатками мозговой организаціи, которые д-ръ Ломброзо считаетъ характерными, какъ показателей «преступнаго безумія»? Болѣзни мозга могутъ содѣйствовать росту преступныхъ наклонностей; но при другихъ условіяхъ, такого содѣйствія можетъ и не оказаться. Здравый смыслъ и доброе сердце Чарльза Диккенса помогли ему прекрасно понять эту простую истину и воплотить ее въ образѣ мистера Дика.
83
Das Verbrechen in seiner Abgängigkeit von temperatur, Berlin, 1882; а также: Colojanni, «Oscillations termométriques et délits contre les personnes», въ