— Так скоро! А не мог бы ты сначала проводить меня?
— Проводить? Куда?
— Когда вы уедете, мне не хочется оставаться здесь одной.
— Опасаешься докучных гостей?
— Да. Особенно опасаюсь твоего друга, духовника королевы. У меня нет никакой охоты заводить любовную интригу, приправленную раскаянием, осознанием собственной греховности и прочими пряностями в подобном роде!
— А какую интригу тебе хотелось бы завести?
— Жигмонт! Ты не думаешь о том, что обижаешь меня!
— А ты не знаешь о том, что я шучу!
— Не надо таких шуток!
— Но куда я должен проводить тебя?
— Ты помнишь Илону Мольнар?
— Кто это?
— Какая у тебя память! Разве можно так забывать влюбленных в тебя женщин!
— Горлинка моя, их нужно забывать!
— Это очень славная дама, вдова. Ты ее совершенно пленил, разбил ее сердце, и потому она была внимательна и добра со мной, совсем как наша королева! — Маргарета тихо засмеялась и поцеловала Жигмонта в плечо.
— Вот видишь, как ты несправедлива ко мне! А ведь благодаря мне, такому беспамятному, знатные дамы, и даже сама королева, прекрасно относятся к тебе!
Он засмеялся дробным юношеским смехом.
— Если бы они знали, какою меня видишь ты!
— Я вижу единственную! А ту, другую, мы оставляем лицезреть священнику и гостям королевы, ту Маргарету, красавицу!
— Ты снова дразнишь меня! Но послушай, эта Илона Мольнар приезжала ко двору в прошлую зиму. С тех пор она прислала мне несколько писем. У нее загородное поместье, где она и живет почти безвыездно. Она приглашает меня погостить. Вот я и поеду. Но мне не хочется уезжать после твоего отъезда, как будто бы ты бросаешь меня! Ты сначала проводи меня, честь по чести, как достойную супругу, а после поезжайте с Михалом. И не тревожься! Я вовсе не требую, чтобы ты провожал меня до самого поместья Илоны Мольнар, проводи до большой дороги. Дальше я доеду.
— Хорошо! Если таково твое желание! А кого из слуг ты берешь с собой?
— Знаешь, никого. Мне хочется поехать одной, вспомнить то время, когда у меня просто не было никаких слуг! На дороге спокойно. Я выеду завтра утром, верхом, и доберусь засветло.
— Я все сделаю, как ты хочешь!
— Благодарю!
Маргарета что-то тихо шепнула на ухо ему. Смуглое его лицо озарилось нежной смешливой улыбкой. Он оперся на локоть, склонился, припал губами к смутно белеющему в полутьме округлому бедру…
Когда они лежали, уже успокоившись, тихо следя за тем, как занимается за окном рассвет, Маргарета внезапно спросила:
— А ты помнишь Кларинду?
— Помню.
— Ты ведь слышал о ее странной жизни…
— Знаешь, все слилось… Кажется, она плыла на корабле с отцом и голубоглазый старик похитил ее, затем ее похитил какой-то разбойник… Смутно помню подробности… Но общее впечатление чего-то странного и красивого… А ты почему вспомнила?
— Я часто вспоминаю ее на рассвете. Она рассказывала, что долго жила в одной восточной стране, в доме, где был сад. На рассвете распускались цветы и птицы начинали петь… А ты, бедный мой, беспамятный, не помнишь?
— Очень-очень смутно, горлинка!..
Глава 30
Еще до полудня Маргарета и Жигмонт выехали на большую дорогу.
Маргарета собралась быстро, уложила все необходимое в дорожную сумку. Жигмонт умело приторочил сумку к седлу.
Они ехали шагом, неспешно переговариваясь.
— Значит, вы с Михалом едете завтра?
— Завтра днем выезжаем. Я тоже решил не брать с собой никого из слуг.
— Почему?
— Сам не знаю. Нет желания.
— А Михал как посмотрит на это?
— Он согласен.
— Но дороги в Гезале пустынные!
— Кому придет в голову напасть на двух мужчин, отлично вооруженных к тому же! Да и не слышно, чтобы в Гезале шалили разбойники!
Они доехали до развилки.
— Ну вот, я должна с тобой здесь проститься!
— Мы скоро увидимся!
— Я знаю. Но почему-то не хочется расставаться с тобой.
— Вернись и поезжай с нами. Михал стерпит, нечего баловать взрослого парня.
— Нет! Поезжайте вдвоем. Молодые люди часто бывают беспощадны. Я не хочу, чтобы из-за такой, в сущности, мелочи, как поездка в Гезале, Михал сделался моим врагом.
— Мне тоже почему-то не хочется отпускать тебя.
— Но простимся, наконец!
Он подъехал совсем близко и поцеловал ее.
Жигмонт и Михал уехали на следующий день после отъезда Маргареты в усадьбу Илоны Мольнар.
Время было подходящее для поездки. Ясное, солнечное. Осень, тихая и погожая, позолотила листву придорожных деревьев, сбрызнула охрой и багрянцем. Золотые с алым оттенком рощи замерли в безветренной прозрачности светлого дня.