Пауль умылся. Тревога поглотила ощущение холода в комнате. Сейчас у него даже горели щеки. Он привел себя в порядок и вышел на кухню.
В стерильной кухне фрау Минны тикали часы. Какой-то немолодой обрюзгший человек, одетый однако аккуратно, сидел за столом и пил кофе.
Вошла хозяйка.
— Доброе утро, фрау Минна, — поспешил поздороваться Пауль.
— Доброе утро.
В голосе ее чувствовалась странная уверенность, даже что-то радостное. Или ему просто кажется? Нервы?
— Вы будете завтракать? — спросила хозяйка.
Пауль энергично закивал.
Масленка и хлебница уже были на столе. Фрау Минна подала крутое яйцо и отошла к плите — варить кофе.
— Познакомьтесь, — произнесла она, стоя спиной к завтракающим мужчинам. — Господин Пауль, студент. Господин Оскар, коммивояжер.
Пауль подумал о том, что, кажется, никогда не говорил хозяйке о своих литературных занятиях. Она сама решила, что он — студент. Должно быть, она часто сдавала комнаты студентам.
— Гофф, — представился обрюзгший мужчина. — Новый здешний жилец.
— Кениг, — Пауль пожал протянутую руку.
Ему показалось, будто на лице Оскара Гоффа промелькнула ироническая улыбка.
«И кой черт несет меня называть псевдоним вместо фамилии! Идиотство! А где-то я видел этого типа. Но… не помню».
К счастью, коммивояжер Оскар Гофф оказался таким же равнодушным и молчаливым, как и квартирная хозяйка. Он допил свой кофе, встал из-за стола, подошел к фрау Минне и что-то сказал относительно обеда. Она что-то, в свою очередь, ответила. Это звучание мужского и женского голосов напомнило Паулю его ночные кошмары. Два голоса во мраке странно перекликались с двумя голосами в светлом холоде утра в стерильно чистой кухне.
«Нет, положительно, у меня расшатались нервы».
Оскар Гофф, новый жилец, покинул кухню. Фрау Минна подала кофе. Пауль раздумывал, как бы половчее выведать у нее, что же произошло ночью, то есть как он оказался здесь, в своей комнате, ведь он был у Регины.
Гм! Что же придумать? Ясно одно, он был пьян. Но как же спросить у нее? Как начать? Он медленно прихлебывал кофе.
Как же начать? Например, так: «Простите, фрау Минна, вчера я был пьян, как свинья. Не могли бы вы мне подсказать, каким образом я оказался у себя?» Он представил себе, как произносит все это и невольно фыркнул. Хорошо еще, что кофе не брызнул на безупречно чистую скатерть фрау Минны. Но хозяйка обернулась к нему. Он поспешно уткнулся в чашку, нахмурил брови.
— Вам плохо? — спросила она.
— Нет. То есть, да немного. («А что, вдруг она сама расскажет, по собственной, так сказать инициативе?»).
— Вчера вам оставили письмо. Ваша знакомая. Она привезла вас на такси. У вас был обморок. Она сама ухаживала за вами, — фрау Минна говорила в своей обычной равнодушной манере. Но не похоже было, что она сердится или упрекает его, или намеревается выставить на улицу.
— Благодарю вас, фрау Минна. Прошу прощения за беспокойство. Мне, право, так жаль…
— Я принесу письмо, — она уже стояла у двери, обернувшись к нему всей своей плотной, несколько неуклюжей фигурой.
— Да, если вас не затруднит.
— Не затруднит.
В этом коротком ответе ему почудилась странная ирония.
«Сегодня утром я вижу и ощущаю странное в каждом заурядном действии, в каждой обыденной фразе. Нервы, нервы».
Хозяйка вернулась с конвертом. Обычный почтовый конверт не был надписан, но был заклеен.
— Благодарю вас, — Пауль взял письмо.
— Вы будете к обеду?
— Да.
— Сегодня гороховый суп.
— Это хорошо, благодарю.
Пауль закивал с вежливой рассеянностью и прошел в свою комнату.
Ему одновременно хотелось и вскрыть письмо как можно быстрее и длить ожидание, держа в руке заклеенный конверт. Он надорвал кончик.
Это даже нельзя было назвать письмом. Скорее запиской. Разумеется, у Регины оказался изящный почерк. Буквы чуть клонились вперед, тонкие, немного вытянутые. Бумага благоухала тем сладковатым запахом, который он уже привык воспринимать как запах Регины. Какое-то причудливое смешение простенькой губной помады, чего-то мускусного, почти животного и в то же время — какой-то тяжелый аромат — словно бы неведомых сильных благовоний.
«Милый Пауль, — начинала Регина. — Я благодарна тебе за все. Что бы там ни было, но мое чувство было искренним. Помнишь, ты говорил, что я бы могла иметь все? Я и хочу иметь все и иду по этому пути. Не ищи меня.