— Что с тобой говорить! — отец снова махнул рукой.
На этот раз в его голосе послышалась та простая житейская мудрость, рожденная опытом, которая, конечно же, скучна и мелочна, но чаще всего оправдывает себя. Усталый голос отца смягчил сердце старшего сына.
— Хорошо, через три месяца я женюсь на Ренси. И если до этого придет положительный ответ, я поеду в Мемфис и увезу и ее с собой. Такое решение вопроса вас устроит? — Сет Хамвес посмотрел на отца, после — на мать.
— Ты даешь слово? — строго спросил отец.
— Да.
— Но помни, нарушать слово в нашей семье не принято!
— Я не для того дал слово, чтобы нарушить его!
Глава семнадцатая
Светильник
Скрестив ноги, Сет Хамвес сидел на циновке. Перед ним на низком столике стояла чернильница, лежало перо, сделанное из тростникового стебля. Несколько развернутых папирусов было разложено здесь же. Теплые солнечные лучи озаряли комнату.
Сету казалось, что никогда он с таким жаром не перечитывал Книгу мертвых и толкования к ней, никогда не вникал с такой страстью в историю возникновения вселенной, в описание деяний величайшего из богов — Ра…
Пауль не мог бы сказать, что прежде как-то особенно увлекался историей и культурой Древнего Египта. Но сейчас, через пальцы этого человека, он прикасался к подлинным папирусным свиткам, иероглифы были его родной азбукой, он верил в то, о чем читал, он задумывался всерьез о смысле прочитанного.
«А правы ли мы в нашем снобистском убеждении в том, будто люди древности знали меньше, потому что не ездили в автомобилях и не посещали прилежно кинематограф? Разве не исполнена глубокого смысла идея праокена, одушевляемого лишь одиноким богом Нуном? И разве так уж легко понять возникновение из предвечных вод сияющего бога Ра, явившегося в виде огромного скарабея, священного жука, который сам себя порождает?»…
«Три месяца, — думал Сет Хамвес, — три месяца… А после… А если придет ответ из Мемфиса?.. Но это уже ничего не изменит. Или все равно изменит? Но почему я не хочу связать свою судьбу с этой юной и привлекательной девушкой? Надо быть откровенным с самим собой. Меня пугает, что я сделаюсь таким же, как отец: буду думать лишь о чем-то обыденном, погрязну в тине повседневного тоскливого существования. Я боюсь, что утрачу свое неутолимое стремление к познанию, ибо разве может найтись женщина, способная понять и разделить это мое стремление. Да, именно это, мне страшно жить рядом с женщиной, которая не будет понимать меня. О чем я стану говорить с ней? Неужели телесные наслаждения могут заменить близость родственных душ?».
Пауль изумился, поняв, что этот красивый и здоровый восемнадцатилетний юноша еще не познал женщины. Пауль почувствовал, как передает, вдыхает в его сознание свою мысль: «Нет, не могут телесные наслаждения заменить близость душ. Нет!».
— Нет, — вслух произнес Сет Хамвес, — не могут, я чувствую, не могут! Но за три месяца что-то должно произойти. В крайнем случае я сяду на корабль и отплыву в неведомые страны. Я оставлю письмо отцу. Виновен буду я один. И позор не покроет нашу семью.
Заметив, что говорит вслух, Сет Хамвес испуганно прикрыл рот ладонью.
Затем склонился к развернутому папирусу.
Сознание Пауля отключилось от сознания древнеегипетского юноши.
«Странно. Все это очень странно. Такая яркость, такая четкость мыслей и ощущений. Неужели это всего лишь творческий процесс, развертывающийся в моем подсознании? — размышлял Пауль. — А те голоса во мраке? Они явственно говорили о том, что кому-то, то есть не кому-то, а именно им, необходимо, чтобы я пребывал в этом состоянии. Но зачем все это? Зачем? Как понять? Как найти разгадку?»
Сет Хамвес поднял голову. Сознание Пауля вновь соединилось с его сознанием. Смеркалось. В комнате стемнело. За окнами, за стенами глинобитного дома вступал в свои права теплый вечер, исполненный тихого шелестенья и стрекота насекомых, мгновенного пропархиванья ночных птиц и летучих мышей, разлитого аромата цветов и плодовых деревьев.
Внезапно в комнате посветлело. Вошла мать, неся бронзовый светильник.
Чашка, наполненная маслом, фитиль. Пауль и не думал, что это может давать такой яркий свет. Интересно, из чего сделан этот фитиль? Из волокна конопли? Или из чего-то другого, из какого-то другого материала?
Мать наклонилась и поставила светильник на столик. Теплая волна выплеснулась из души Сета Хамвеса.