Сет Хамвес съел один за другим два граната. Почувствовал себя бодрее. Теперь он отыщет жилье и узнает, куда же он попал.
Он пошел мимо грядок тщательно прополотого огорода. На полдороге между огородом и пальмовой рощицей юноша увидел скромный домик, глинобитный, чистый. Сейчас он увидит людей. Кажется, он целую вечность не встречал людей. Эта мысль о людях невольно оживила затаенные болезненные мысли о младшем брате. Нет, нет, надо взять себя в руки. Не следует показываться чужим незнакомым людям, отчаиваясь и плача. Он оглядел себя. Грязный мятый передник, руки и ноги тоже грязные, подбородок и щеки липкие от гранатового сока. Нет, прежде чем идти к незнакомым людям, следует умыться. Вернуться к реке? Или пойти к колодцу? Но возвращаться не хотелось. В пальмовых рощах обычно бывает ручей. Сет Хамвес ускорил шаг.
В тени пальм он нашел ручей с чистой холодной водой. Умылся, вымыл передник. Уже стало жарко и он скоро обсох.
Вокруг дома не было никакой ограды. Юноша деликатно постучал. Никого! На всякий случай постучал еще раз. Никто не появился. Может быть, хозяева работают где-то в поле? В это время из-за дома вышла женщина в темном платье. Платье было запачкано мукой, в руке женщина держала сито. Она, видно, просеивала муку, когда услышала стук юноши. Это была уже старая толстая женщина, темные с сильной проседью короткие волосы вились. На вид она казалась добродушной.
Прежде чем она заговорила, Сет Хамвес почтительно поклонился.
— Мое имя — Сет Хамвес. Отец, мой — жрец пресветлого бога Ра. Я плыл на корабле, началась буря и меня волной смыло за борт…
Он сказал женщине о своем брате и тотчас спросил, не прибило ли волной юношу. Женщина ответила, что ничего об этом не слыхала, но юноша мог попасть на берег с другой стороны. Она, в свою очередь, рассказала Сету, что это небольшой остров в устье Нила, на острове две деревни, иногда к острову причаливают корабли, а каждый месяц приплывает в ладье сборщик налогов с писцами, так что выбраться с острова Сет сможет. Юноша поблагодарил ее. Она пригласила его в дом и накормила. В доме было чисто, хотя и чувствовалась бедность. Женщина жила одна. Муж ее умер. Сыновья служили писцами далеко от родного острова. Звали ее — Алама. Сет Хамвес уговорился с ней о ночлеге, а пока решил осмотреть остров и поспрашивать о брате.
Остров и вправду оказался невелик. Сет Хамвес побродил по улочкам двух деревень, заглянул в гавань, тихую и пустую, только несколько лодок покачивалось у причала. В домах почти никого не было, одни маленькие дети да старики и старухи. Остальные жители острова трудились на полях. Проходя мимо, Сет Хамвес видел жнецов, ловко орудующих серпами. Он всех расспрашивал о Йенхарове, но никто ничего не знал о младшем брате Сета Хамвеса.
Вечерело, когда проголодавшийся и усталый Сет вновь подходил к дому Аламы. Он боролся с собой. Не надо давать волю отчаянию. Он еще найдет брата.
Алама вышла к нему, предложила пройти в дом и сказала, что скоро подаст ужин.
— Узнали что-нибудь о брате? — спросила она жалостливо.
— Нет, — коротко ответил ее гость.
— Бедный мальчик! — старуха вздохнула.
То ли это восклицание относилось к Йенхарову, то ли к самому Сету Хамвесу. Сет почувствовал, что очень устал и хочет спать. В комнате он сел у столика. Вошла старуха с подносом и принялась расставлять еду. Из соседней комнаты появилась молодая женщина и тоже села за стол.
— Это моя дочь Лия, — сказала старуха.
Сету Хамвесу дочь Аламы не понравилась. В своем слишком коротком, обнажающем ноги платье, молодая женщина увиделась ему порочной. Ее светлые с челкой, закрывающей лоб, волосы были, как и у ее матери, коротко подстрижены. Сету Хамвесу такая прическа казалась некрасивой. Лия глядела вокруг с выражением высокомерия, порочности и какого-то мелочного презрения к людям. Она была худощавой, но не производила впечатления хрупкости. Глядя на нее, Сет Хамвес подумал невольно о том, что бывают женщины, не вызывающие никакого желания. Весь вид Лии был достаточно странен для дочери бедной деревенской старухи, но Сет не сосредоточился на мыслях об этом. Глаза у него слипались, очень хотелось спать. За столом он, кажется, перекинулся всего несколькими словами с хозяйкой и ее дочерью. После ужина женщины убрали со стола. Алама постелила гостю постель на циновках. Хозяйка и ее дочь ушли в другую комнату и унесли светильник.