Корабль плавно приземлился. Он замер на песке, не погрузившись в золотые, чуть темнеющие волны. Марйеб приказал нам оставаться на палубе, а сам спустился вниз. Взгляд мой невольно обратился вначале на деревянные фигуры гребцов, они застыли с выражением серьезности на смуглых темных лицах, крепко держа в своих сильных руках весла. На Ахуру я боялся смотреть. Деревянные гребцы вселяли в мое сознание какую-то тоску, я чувствовал, как цепенею, обмираю. Я решил наблюдать за действиями Марйеба.
Он стоял прямо, но склонил голову и вперил в одну точку пристальный взгляд. Бедра его стягивала набедренная повязка в белую и голубую полосу, шею обвивала тонкая золотая цепочка. Песок вокруг него заклубился, заволновался медленно и величественно. Затем песок расступился, обнажив темно-влажную, похожую на морское дно землю. Земля эта отвратительно шевелилась. Вскоре я разглядел, что по ней извиваются, сплетаясь, шипя, борясь друг с другом, длиннохвостые с короткими лапами драконы, скользкие змеи, слизистые жабы и огромные скорпионы. Приглядевшись еще внимательнее, я увидел, что здесь существует некий центр притяжения для всех этих тварей. Это был небольшой железный сундук, обвитый сверкающей холодной лунным блеском змеей.
Марйеб продолжал неотрывно смотреть. Он не сводил глаз с железного сундука.
Прошло еще какое-то время. Змея вдруг свернулась клубком на крышке сундука и, вытянув маленькую голову, втягивая и вытягивая раздвоенное жало, прошипела человеческим голосом:
— Готовься к смерти, ты, осмелившийся взглянуть на бессмертную змею!
Марйеб молчал и смотрел, склонив голову. Я заметил, как панический страх постепенно охватывает всех этих ползучих и жалящих тварей. Они кинулись в разные стороны и почти мгновенно скрылись из виду. Осталась лишь одна говорящая бессмертная змея. Марйеб медленно приблизился к ней. Внезапно змея распалась на две половины, которые тотчас же соединились вновь. Но не успела змея вытянуть голову, как тотчас же распалась снова. Марйеб стоял недвижно, опустив руки. Змея начала растворяться в воздухе. Сначала исчезла голова, затем туловище, хвост.
Я посмотрел на Ахуру. Она широко раскрыла глаза. Легкий ветерок колыхнул подол ее белого платья. Меня поразило какое-то совсем новое для меня выражение ее глаз и всего лица. Мне даже стало страшно, такая глубина чувств и мыслей выразилась на этом милом лице.
Железный сундук замер одиноко на темной земле. Марйеб нагнулся и легко откинул крышку. Погрузил в раскрытый сундук обе руки и вынул другой сундук, поменьше, бронзовый. Раскрыв бронзовый сундук, он вынул оттуда еще меньших размеров деревянный сундучок. Затем явилась шкатулка из слоновой кости, следом — серебряная шкатулка. И наконец — золотая.
Марйеб подержал ее в ладонях, словно все еще надеялся на то, что Ахура раздумает. Во всяком случае, мне так показалось.
Я не заметил, как это произошло, но вот уже золотая шкатулка стояла у ног Марйеба, а сам он держал в руке папирус. Я понял, что это и есть свиток Познания. На вид он походил на обычный папирус. Он даже не казался очень старым. Позднее я узнал от Марйеба, что свиток Познания представляется людям, решившимся взглянуть на него и коснуться его, таким писчим материалом, к которому они привычны. И слова, начертанные на этом материале, видятся людям словами их родного языка…
— Но кто же скрыл свиток в песках, боги или злые духи? — снова задал вопрос Йенхаров.
— Вероятно, после гибели очередного соблазненного ими человека свиток оказался в этом пустынном месте. Злые духи не могли его взять, но сумели окружить мерзкими тварями, — ответил Бата.
— Зачем? — прервал его Йенхаров. — Ведь они хотят, чтобы свиток попал в человеческие руки. Ведь только из рук соблазненного ими человека они могут получить этот свиток?
— Думаю, им не нужно, чтобы свиток оказался в руках человека случайного, — вмешался Сет Хамвес.
— Да, — согласился Бата. — И я полагаю, что ты Сет, прав.
— Но все равно это не объяснение, — пробурчал Хари.