Корабль начал стремительно уменьшаться и вскоре превратился в деревянную игрушку. Я взял его в руки. Нес я и железный сундук.
Неферкептах поднял голову.
— Несчастье у тебя в руках, — хриплым от слез голосом обратился он ко мне. — Ты прижимаешь несчастье к своей груди.
Что-то он уже знал и сам, благодаря своему магическому искусству, остальное я ему рассказал.
Он долго отказывался похоронить свиток вместе с сыном. С трудом я разжалобил его.
Силой магии он воздвиг заколдованную гробницу, где и было погребено тело Марйеба.
После погребения я, измученный, с опустошенной душой, заснул в родительском доме. А когда проснулся, увидел себя лежащим у ворот какого-то незнакомого города. Одет я был в грязные лохмотья. Я понимал язык, на котором говорили люди в этом городе. Ни отца, ни матери, никого из близких и друзей я не мог найти. Я помнил, что многому учился и многое умею. И вдруг с ужасом обнаружил, что разучился читать и знания мои покинули меня. Нашел я рыночную площадь и сделался носильщиком, после нанялся в пекарню. И долго жил в бедности, терпел унижения, пока наконец не женился на дочери одного ткача. Отец моей жены обучил меня своему ремеслу. Я прожил на земле более сорока лет, у меня было трое детей. Своим близким я не рассказывал правды о себе, сказал только, что отец мой был садовником и состоятельным человеком, но разорился, когда ураган разрушил город, где жили мои родители и я.
Ежедневно я молился и просил богов о том, чтобы после моей смерти они позволили бы мне снова быть другом и слугой Марйеба. Однажды я тяжело заболел и понял, что болезнь моя смертельна. Жена моя к тому времени уже скончалась. Я не был особенно искусен в своем ремесле и жили мы в бедности. Перед смертью я попросил моего старшего сына не тратить много денег на мое погребение, похоронить меня скромно. Я почувствовал, что меня клонит в сон и закрыл глаза.
А когда пробудился, увидел, что лежу в комнате на чистой постели. Было какое-то странное ощущение. Я поднялся и оглядел себя, насколько это было возможно. Я чувствовал себя легким и сильным. Я понял, что дух мой обрел юность. На столике у постели я увидел бронзовое полированное зеркало и поспешил поглядеться в него. Полузабытое лицо девятнадцатилетнего Баты, мое лицо, совсем юное, глянуло на меня. Я знал теперь, что боги исполнили мое желание — я в гробнице Марйеба. Я пошел к двери, отворил ее и начал обходить все помещения гробницы, а их, как вы уже знаете, много. Войдя в широкий и длинный, с мраморными стенами переход, я вскоре услышал шаги. Шаги двигались мне навстречу. Я узнал шаги Марйеба. Вскоре мы встретились и крепко обнялись. Он сказал мне, что его познания в магии помогли ему переселить сюда и дух Ахуры. Но я не в силах был видеть ее. Почему? Лучше не надо спрашивать об этом.
— Но если я правильно понял тебя, Бата, — заговорил Сет Хамвес после недолгого молчания, — ни ты, ни Марйеб так и не прочли таинственных слов Познания?
— Ты правильно понял меня, Сет, ни я, ни Марйеб не читали этих слов.
— А старый жрец Нуна, отец Марйеба, знает об этом? Мне показалось, что нет.
— Ничего не могу сказать, — Бата пожал плечами. — Я никогда не мог понять, что знает и чего не знает Неферкептах.
— Марйеб и ты, Бата, — благородные люди, — тихо произнес Йенхаров.
— Марйеб сказал: «Завтра», — задумчиво проговорил Сет Хамвес. — Имел ли он в виду, что завтра решит, отдать ли нам свиток или оставить его здесь?
— Скорее всего, он именно это и имел в виду, — Бата улыбнулся. — Но, думаю теперь он будет иначе относиться к вам, да и вы к нему.
— Да, — чуть ли не в один голос сказали братья и засмеялись тому, что произнесли это «да» почти одновременно.
Глава тридцать четвертая
Ахура
Ночью братья спали спокойно. А наутро, после завтрака, явился Бата и провел их в ту комнату с надписью на стене, где Марйеб принимал их в первый раз. Здесь стояли все те же красивые стулья, но шкатулка с белыми и черными фигурками для игры была уже убрана.
Марйеб вышел к ним. Бата скромно остановился в стороне. Сейчас Марйеб уже не казался тем ребячливым мальчиком, который так странно говорил с ними тогда.
— Я не хочу вас мучить, — спокойно начал он, жестом пригласив их присесть и садясь сам, — вы обратились с просьбой ко мне, я же обращаюсь с просьбой к вам. Здесь, в моей гробнице обитают духи моей жены и моего друга. Но тела их погребены не здесь и потому духи могут обитать здесь лишь до тех пор, пока здесь находится свиток Познания. Вы хотите передать этот свиток моему отцу. Я соглашусь, но лишь с одним условием. Вы найдете и доставите сюда тела моей жены и моего друга. Если их тела будут погребены в этой гробнице, и духи их смогут обитать здесь беспрепятственно.