Пауль принялся искать среди множества исписанной бумаги чистый листок. Ему показалось, что нашел. Он потянул листок из-под толстого орфографического словаря. Но нет, и здесь он уже успел что-то нацарапать. Пауль почти с отчаянием оглядел стол…
Громкие женские голоса неприятно удивили его. Здесь, в квартире фрау Минны такого не бывало. Голоса звучали все сильнее, все более раздраженно. Пауль поднялся из-за стола. Кажется, голоса приближались к его двери. Он узнал их. Сердитый, с провизгом голос принадлежал фрау Минне. Но прежде она таким голосом не говорила. Второй женский голос…
— Нет, — сердито говорила фрау Минна. — Нет, это невозможно. Моя квартира — не притон и не дом свиданий. Это бесстыдство! Я не позволю вам!
— Но я прошу вас! Это смешно, наконец! Это по меньшей мере странно! — умолял настойчиво второй женский голос.
Пауль узнал голос Регины!
Он поспешно распахнул дверь своей комнаты и вышел навстречу обеим женщинам.
— Фрау Минна, — обратился он к хозяйке. — Эта дама вполне порядочная особа, мы с ней давно знакомы. Впрочем, если вы желаете, мы сию минуту уйдем, чтобы не беспокоить вас, — Пауль едва сдерживал смех, произнося эти нелепые фразы, но все же, по его мнению, именно так следовало говорить с квартирными хозяйками типа фрау Минны.
Лицо фрау Минны приняло обычное равнодушное выражение. Плотная ее фигура отодвинулась в сторону, неохотно давая дорогу Регине. Регина быстрыми шагами вошла в комнату Пауля.
Только теперь, захлопнув дверь, он смог разглядеть ее. Да, это была она, Регина Фосс. Черная шапочка под вуалью, потертая чернобурка свесилась с плеча. Он невольно глянул на ее ноги, обутые в маленькие черные ботики. Из-под вуалетки блеснула ее женственно-кокетливая улыбка.
— Не ждал? — она снова улыбнулась.
— Честно говоря, нет, — он подошел, обнял ее за плечи, откинул вуалетку и поцеловал молодую женщину в нежный чувственный рот.
Едва их губы соприкоснулись, как Пауль ощутил знакомое возбуждение. Языком он раздвинул эти нежные влажные губы, чуть благоухающие помадой. Несколько минут они молча целовались.
— Тише! — Регина шептала, задыхаясь, запрокидывая голову, улыбаясь. — Твоя хозяйка услышит.
Пауль, не отвечая, расстегивал пуговицы на ее стареньком пальтишке. Рука его скользнула под платье. Он узнал его на ощупь — то самое, черное, с парчовыми вставками.
— Стоя? — задыхаясь прошептала Регина.
Он что-то тихо промычал, а рука привычно ощупывала… Он почувствовал, что нежные цепкие пальцы Регины уже овладели его телом…
Было какое-то странное, немного мазохистское удовольствие в том, чтобы проделывать это вот так, на скорую руку, стоя у неразобранной постели…
Когда все было кончено, оба быстрыми движениями, сдавленно смеясь, привели себя в порядок. Регина присела у стола.
Она сняла шляпку, озорно тряхнула светлыми волосами. Она сидела в расстегнутом пальто и глядела на Пауля чуть насмешливо и с каким-то радостным лукавством.
— Скучал? — тихо спросила она.
— Сходил с ума, — он улыбнулся в ответ. — Засыпал в горячечном бреду и видел во сне какие-то нелепости из жизни Древнего Египта. Представляешь?
Пауль произнес все это быстро, почти на одном дыхании и тотчас почувствовал, что лжет. Зачем он назвал все то, что он увидел и пережил, «нелепостями»? Это неправда. Он воспринимал все это вполне серьезно. Он отлично помнит их всех, Сета Хамвеса, Йенхарова, Бату, Марйеба. Он даже готов признать, что Регина напоминает ему Атину, греческую возлюбленную Марйеба, и еще… ту девушку, которая когда-нибудь, он и сам не знает, когда, будет писать ему, Паулю, письма. Ну да, все эти кошмары о будущем, которое ждет впереди… И сын… У него будет сын, с которым ему не суждено познакомиться… Этот сын будет похож на Марйеба, то есть, это и будет Марйеб, Ми…
Нет, это все хождение вокруг да около, а есть основное. Да, оно существует. Оно… Она!.. Ахура! Душа красавицы, обретшей Познание и погибшей. Цыганская девочка на пустыре, на зимней улице в канун Рождества. И что бы он ни делал, во все мгновения его жизни она всегда будет существовать в его памяти, в его сознании. В его сердце. Но об этом невозможно сказать Регине…
И откуда это ощущение опасности, мнимости, лживости… Сейчас, когда перед ним сидит Регина, эта, в сущности, очаровательная, немного взбалмошная молодая женщина, дитя большого города…