Никто не обращал на меня внимания. Городские улицы и площади я уже начала воспринимать, как некий лабиринт, по которому я кружусь бесплодно и утомительно. Я решила идти за город. Никакой определенной цели у меня не было. Я просто делала то, что мне хотелось делать.
Я шла по дороге, мощенной большими каменными плитами. Должно быть, эту дорогу замостили в стародавние времена. Плиты выглядели совсем древними. Вдоль дороги росли оливковые деревья. Потом я увидела виноградник. Среди зеленых узорных листьев красовались черные гроздья. Я увидела девушек, они собирали виноград. Я подошла к ним и спросила, куда ведет эта дорога. Но названия, которые я услышала, ничего мне не говорили. Одна из девушек сказала, что я очень красива и угостила меня виноградом. Мне понравилась эта простодушная похвала. Я откинула покрывало и принялась ощипывать большую гроздь, поданную мне девушкой. Солнце осветило мои волосы. Раздались новые похвалы моей красоте. Я спросила девушек, не могу ли я помочь им. Они охотно согласились. Мне дали плетенку и я стала собирать виноград. Потом поела вместе с девушками. Можно было сказать, что эта еда была моим заработком. И мне было приятно, что я смогла что-то заработать честным трудом.
Я попросила девушку, которая первая восхитилась мной, обменяться со мной платьем. Я сказала, что мне это нужно, что я иду издалека и хочу быть одетой, как местные жительницы. Девушка удовлетворилась этими нехитрыми объяснениями. Я говорила с ней свободно. Оказалось, я не забыла язык, который мне довелось слышать в детстве. Девушка повела меня в деревню. В маленьком беленом доме, увитом плющом, она взяла мое платье и дала мне свое. Мое платье показалось ей дорогим, хотя среди платьев, которые я носила в доме госпожи Мюннере, это могло считаться самым скромным. Славная девушка увязала мне в узел сыра, хлеба, яблок и заплела волосы в две косы, так заплетали все здешние девушки. Я поблагодарила ее. Она вывела меня на дорогу и я пошла дальше.
Мысль о том, чтобы жить своим трудом, занимала меня все сильнее. Я вспомнила, что в детстве, странствуя с голубоглазым стариком, я научилась стирать одежду, а в доме госпожи Мюннере овладела искусством вышивания. Может быть, я смогу зарабатывать себе на хлеб…
Было тепло. Идти мне нравилось. Просто идти вперед, без всякой цели. Я не думала ни о том, что произошло ночью, ни о Реджебе. То все было из другой какой-то жизни и как будто и не имело никакого отношения ко мне, к девушке в голубом платье, с узелком в руке, с двумя длинными косами…
Изредка мимо меня проезжали повозки, груженые виноградом. Возницы пошучивали со мной безобидно. Я шла с открытым лицом, перекинув через руку свое темное покрывало.
Вечерело. Девушки и молодые женщины с песнями потянулись из виноградников. Я задумалась о ночевке. Хотела было попроситься ночевать в какой-нибудь деревенский дом, но после решила, что лягу спать на воздухе.
Я свернула с дороги в рощу. Села у ручья, перекусила. Постелила на траву свое покрывало, завернулась в него и вскоре крепко уснула.
Несколько раз просыпалась ночью, открывала глаза и видела высоко, среди слабо колышущейся древесной листвы, яркие звезды в темном небе. Ночные шорохи не пугали меня; а рано утром разбудило меня громкое пение птиц.
Так я пришла в тот самый городок, где после встретилась с Грегорио.
Я увидела придорожный трактир, и он показался мне чистым. Переговорила с хозяином и его женой, и они взяли меня на кухню — мыть посуду. Может показаться странным, что я, молодая женщина, уже успевшая немало испытать, повидавшая грязные комнаты портовых притонов, придавала такое значение порядочности, чистоте, опрятности. Но я не нахожу в этом ничего удивительного, по натуре я вовсе не обитательница узких улочек и подозрительных каморок.
Хозяйка отвела мне небольшую комнату, где жила еще одна служанка, немолодая, но пытавшаяся казаться еще достаточно молодой. Одно обстоятельство порадовало меня — и хозяева трактира, и слуги, и служанки относились ко мне почтительно. И ведь это странно — почтительное отношение к бедной одинокой девушке. Была ли тому причиной моя красота? Думаю, что нет. На свете немало красавиц, которых мучат грубостью. Просто мне хотелось, чтобы со мной обращались почтительно. У меня было такое желание. Разумеется, вы можете сказать, что у каждого из нас множество желаний, на которые ни малейшего внимания не обращают окружающие. Но я уверена, что существуют желания, настолько захватывающие твою душу, что и окружающие тебя люди невольно повинуются этим твоим желаниям. К сожалению, мы над своими желаниями не властны, оттого многие из них не исполняются вовсе, а иные исполняются совсем не так, как нам бы хотелось.