- Говорят, что император Ахбар якобы застиг ее в тот момент, когда она улыбалась его сыну Селиму. И тогда, подозревая ее в некой тайной связи, он приговорил ее к смерти. Когда же шесть лет спустя Селим взошел на престол, то приказал построить в ее честь мавзолей...
- Хорошенькое утешенье! - с иронией заметила Лорин. - Судьбе этой несчастной трудно позавидовать. Но что за мысль сравнивать меня с ней!
- Все дело вкуса! Одно не мешает другому.., очень красивое имя, и оно вам бы изумительно подошло.
- А мое вам не нравится?
Вопрос вырвался сам по себе, прежде чем она смогла удержать его. Она тотчас же об этом пожалела.
Уже не сдерживаясь, он твердо заявил:
- Оно меня волнует не меньше, чем вы сами. На какое-то короткое мгновение она была ошеломлена и оставалась в прострации от этого едва скрытого признания.
Тогда, поддавшись какому-то внутреннему позыву, она, запинаясь, проговорила:
- Скажите мне, Ашраф, вы никогда не думали жениться?
Застигнутый врасплох вопросом, он помолчал некоторое время, прежде чем ответить:
- К сожалению, я с вами встретился слишком поздно.
Ей показалось, что почувствовала в голосе Ашрафа легкое волнение, которое выдавало его смущение, но тот уже спохватился.
- Пойдемте взглянем на Менсура, - предложил он несколько грубоватым голосом. - Как бы не стали удивляться, что видят нас слишком долго вдвоем.
Она вздохнула и подумала, что действительно, может быть, было не так уж разумно продолжать этот разговор с глазу на глаз.
Они поднялись и подошли к комнате Менсура.
Больной только что вышел из того бесчувственного состояния, в которое его ввергла лихорадка. Фозия суетилась возле своего брата.
Лорин повернулась к Ашрафу.
- Поверьте мне, он поймает насморк из-за обмахивания веером, - сказала она. - Моя свекровь, будучи очень крепкой женщиной, ратует за настои из кресс-салата... - Затем добавила, понизив голос:
- Лично я задаюсь вопросом, не лучше было бы совершить паломничество в Мекку.., по крайней мере...
Ашраф прервал ее:
- Замолкните, о несчастная, иначе вас постигнет та же участь, что и Анаркали.
В его глазах отразился лукавый огонек, однако Лорин подумала, что в действительности не должна была шутить святыми местами и религиозными обрядами.
Как только Салима заметила Ашрафа, так сразу же заговорила первой.
- Как это мило с вашей стороны зайти к нам! В такие вот моменты Менсур до смерти не любит быть один.
Лорин с удивлением посмотрела на нее. Что она хотела этим сказать? Совершенно спокойно встретив повелительный взгляд свекрови, она заявила вкрадчивым голосом:
- У него это редко случается, мама. Но вы правы, надо создать ему окружение.
Обменявшись с Ашрафом заговорщической улыбкой, она немного рассердилась на себя за это замечание. Менсур был болен. Он ни в коей мере не был в ответе за смешное поведение матери или своего окружения. Тем не менее она была удивлена. Никогда раньше он не позволил бы, чтобы по отношению к нему вели себя таким образом.
Ашраф подошел к кровати Менсура. Потом Лорин увидела, как подходил Фуад, а за ним Якуб. Оба мужчины обменивались взглядами, в которых не было и тени любезности.
"Но зачем они в таком случае все вьются тут?" - спросила она себя.
Пока Якуб присоединялся к своему кузену, стоящему у изголовья, Менсур жестом отстранил свою сестру, несшую ему чай, и перекинулся с ней несколькими фразами на урду. Тут же Фозия удалилась в сопровождении Салимы.
Лорин поняла, что муж велел им уйти. Менсур не был человеком, способным долгое время выносить материнскую заботу.
Салима покинула комнату, но прежде, чем та закрыла дверь, Лорин успела увидеть ее сверкающие грозно черные глаза. Несмотря ни на что, она подчинялась. Лорин уже подметила, что та никогда не выступала против чьей-то более сильной воли, чем ее собственная.
Теперь Менсур и Якуб разговаривали между собой. У мужа был озабоченный вид. Он переоделся в домашний халат и, словно маятник, мерил комнату шагами. Она чувствовала, как он наполняется глухим гневом.
Время от времени вступал в разговор Ашраф. В свою очередь Фуад уже не знал, по всей видимости, какую занять позицию. Будучи не столь близким человеком, он уже подумывал о том, как бы незаметно уйти, и тут помогла Лорин.
- Можно вам предложить что-нибудь выпить?
Видя трех мужчин, погруженных в обсуждение, таинственный характер которого не мог от нее ускользнуть, она интуитивно почувствовала, что следовало увести Фуада подальше.
Тот секунду был в нерешительности, прежде чем ответить, а затем согласился.
Лорин повела его за собой. Оказавшись в гостиной, она налила ему чашку чая и пригласила сесть. Фуад приблизился к ней и сказал тихим голосом:
- Я счастлив этому случаю, он дает мне возможность видеть вас наедине.
Застигнутая врасплох, Лорин спросила себя, куда он клонит.
- Видите ли, - продолжал тот, - если вы имеете некоторое влияние на вашего мужа, то вам надо было бы посоветовать ему не слишком-то раскрываться перед Якубом Хаятом.
- Разве это возможно? Ведь он его партнер.
- Покуда дело касается его профессиональных занятий, это еще куда ни шло, но в остальном как бы ему не пришлось об этом пожалеть.
- Я вас не понимаю.
- Вправду?
Лорин не смогла сдержать себя.
- Итак, мосье, что вы этим хотите сказать?
- Может быть, вы не знаете, но под прикрытием гуманитарной помощи, что может показаться вполне нормальным, Якуб в настоящий момент проявляет несколько излишний интерес к афганскому населению.
Лорин увидела, как у него заходили желваки по скулам.
- Вы знаете, Пакистан гостеприимная страна. Сейчас большое количество беженцев оседает.., и подчас на длительный срок, по западной границе нашей территории. Между беженцем и повстанцем разница подчас очень тонкая.
- Я по-прежнему не вижу, каким образом это касается Менсура? - раздумчиво спросила Лорин.
- Так вот, если он будет слишком глубоко вмешиваться в эти происки, то в результате вместо этого он, возможно, будет иметь пагубные последствия.
Лорин сделала усилие, чтобы сохранить спокойствие.
- И какие же, например?
- Контракт, который он только что получил, может быть у него отобран.