Никогда до этого у нас не было ни одного подобного эксцесса. Профессор Юмборский (прозванный Юмбо, большой, тяжелый, немного похожий на слона, — после мы узнали, что он тоже был евреем) стал кричать что-то вроде варвары, негодные варвары, потом бросился вон из класса, хлопнув дверью, за директором. Я с кулаками накинулся на первого же сидевшего рядом со мной одноклассника из этого хора, Рысек подскочил ко мне на выручку, и началась буквально кровавая потасовка, в которой из тридцати с лишним учеников только пятеро оказались на нашей стороне.
Одним из тех пятерых был Кшиштоф Камил Бачиньский — близкий друг Рыся и будущий поэт.
Дети вырастали, старые уходили. В межвоенное двадцатилетие моя бабушка потеряла четверо родственников. В 1928 году закончила свои дни в австрийском санатории Генриетта. О Гизелле и Максе речь впереди. В июне 1939 года умерла наша покровительница, добрая Роза.
Но за год до этого она успела посетить Варшаву. Осталась на память об этом ее визите фотография, сделанная в каком-то саду, может, на совместном отдыхе. Две сестры — моя бабушка и Роза, улыбаясь, сидят в плетеных креслах, а я, маленькая, лежу в траве и дую на одуванчик Есть в этой идиллической картине нечто метафизическое. Кусок жизни, застывшей навсегда, точно в капле смолы. Время, взявши разбег, вдруг остановилось.
В креслах Янина Морткович и Роза Хильсум, лежит на траве Иоася Ольчак — автор книги, 1938 г.
Кажется, только еще вчера маленькая Роза в белом подвенечном наряде мыла уши и шеи маленьким братикам. Пройдет всего несколько минут, и ее не станет. А вместе с ней уйдет эпоха спокойных выездов на летние дачи и ленивых полуденных часов в плетеной мебели. Сыновья Розы — три улыбающихся мальчика — Рене, Шарль и Люсьен, с которыми моя маленькая мама еще вчера собирала моллюсков на пляжах Атлантики, станут чужими и равнодушными людьми. Перестанут поддерживать отношения с родственниками. А потому в ближайшем будущем, то есть сегодня, ничего о них написать не могу. Я даже не знаю, сколько у них детей или внуков.
Еще мгновение, и судьба вытолкнет меня из этой солнечной летней дачи в грозный мир. Но пока я — хозяйка событий. Будто в читальне с микрофильмами, где можно без боязни повернуть колесо времени вспять и возвратиться к эпохе, когда меня еще и на свете не было.
Под знаком колоска
В 1918 году моя будущая мама писала: