Рабочий день заключенных не ограничивался и практически продолжался 12–14 и более часов.
В Саласпилсе, как и в других концентрационных лагерях, был в силе приказ начальника главного административно-хозяйственного управления СС о руководстве концентрационными лагерями. В этом приказе, в частности, говорится:
«4. Комендант лагеря лично ответственен за использование рабочей силы. Чтобы достигнуть максимальной производительности труда, использование этой рабочей силы должно быть реализовано в полном смысле слова до полного истощения сил.
5. Рабочий день не ограничен. Длительность рабочего дня зависит от производственной структуры лагеря и от характера выполняемой работы и определяется лично комендантом лагеря.
Эта ограда в Саласпилсском лагере смерти отделяла людей не только от свободы, но и от жизни
6. Вследствие этого коменданту лагеря вменяется в обязанность сокращать до предела все мероприятия, влекущие за собой сокращение рабочего дня (обеденное время, сборы и т. д.). Запрещаются различные переходы и обеденные перерывы…»[10]
Работать должны были как здоровые, так и больные. Совершенно истощенных и тяжелобольных помещали в лагерную больницу, где почти никакой медицинской помощи им не оказывалось; лагерная больница, по существу, служила преддверием смерти.
Саласпилс являлся центральным концентрационным лагерем с несколькими филиалами. Наибольшие из них были каменоломни Сауриеши и Бема, которые обеспечивали цементный завод Шмита. Кроме того, узники использовались еще на работах по добыче торфа в саласпилсском болоте, на известковом заводе, аэродроме, на строительстве дорог и других местах.
В Саласпилсском лагере и его отделениях фашистами была установлена изощренная система наказаний и устрашений, исходившая из «общих» указаний Гиммлера о концентрационных лагерях. В указаниях говорилось:
«Лагерь обнести колючей проволокой, через которую пропущен ток высокого напряжения.
Разумеется, если кто-нибудь вступит в запретную зону, в него стреляют. Если кто-нибудь на месте работы, скажем, на болоте или на строительстве дорог… делает попытку бежать — в него стреляют. Если кто-нибудь ведет себя нагло, строптиво…его сажают в темную одиночную камеру, где он получает только хлеб и воду, либо — прошу вас не пугаться, я воспользовался старым прусским каторжным уставом 1914–1918 гг. — …он получает 25 палочных ударов»[11].
В избиении и истязании узников Саласпидса участвовали фашисты различных рангов и их подручные. Особой жестокостью в обращении с узниками отличался начальник СД и гестапо Латвии штурмбаннфюрер Ланге, коменданты Саласпилсского лагеря Никкель и Краузе и их помощники — Теккемейер, Бергер, Хейер, а также подлые предатели латышского народа — Видуж, Тоне, Кандер, Селис и другие. Они организовывали кровавые экзекуции, расстреливали и вешали узников концлагеря в массовом порядке.
Так, Краузе натравливал на живых людей в Саласпилсе свою собаку-овчарку, а для Теккемейера лучшим развлечением было выслеживание из-за угла своей жертвы и нанесение ей неожиданного удара дубинкой по голове.
Старался из всех сил угодить своим хозяевам и другой предатель латышского народа — начальник строительства Саласпилсского лагеря смерти Качеровский. Его прогулки по территории лагеря совместно с штурмбаннфюрером Ланге всегда заканчивались человеческими жертвами. Качеровский был одним из активнейших инициаторов создания в лагере «конвейерной системы» по переноске заключенными на носилках земли из одного конца лагеря в другой и обратно. Все это было рассчитано на окончательное изматывание сил узников, эта «система» многим стоила жизни. За малейшее замедление темпа «конвейера» заключенные подвергались жестоким избиениям.
Поэтому тысячи советских людей и граждан братских социалистических стран, узнав, что Качеровский предстал перед советским судом, высказали в многочисленных письмах свое негодование по поводу тяжелых преступлений, совершенных им в Саласпилсском лагере смерти.
«Мы требуем от советского правосудия полного возмездия кровавому палачу Саласпилсского лагеря» — таково было единодушное требование честных людей.
По решению Верховного Суда Латвийской ССР Качеровский приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.
Многие немецко-фашистские головорезы, участвовавшие в создании «Нового порядка» в Латвии, в послевоенные годы нашли убежище в Западных странах. Так, например, Арнольд Труцис, один из палачей Саласпилсского лагеря смерти, проживает в настоящее время в Филадельфии (США); бывшие следователи Рижской Центральной тюрьмы — истязатели Адольф Петровский и Зигурд Кактинь находятся в Соединенных Штатах Америки, первый — в Нью-Йорке, второй — в Бостоне; префект Рижской префектуры Штиглиц в настоящее время проживает в Бразилии; другой бывший работник Рижской префектуры — палач Карл Озол живет в Мельбурне (Австралия). Упомянутые гитлеровские подручные, а также другие преступники, совершившие кровавые злодеяния в Латвии, выдают себя за границей за политических эмигрантов. Долг каждого честного человека — разоблачать этих палачей, не давать им возможности чувствовать себя свободно на земле.
10
Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками, том IV. Москва, Госюриздат, 1959, стр. 314–315.
11
Бухенвальд. Документы и сообщения. Москва, Издательство иностранной литературы, 1962, стр. 37.